Искалеченный мир - [49]

Ашот смотрел на неё так, как будто ему предлагали за три минуты приручить свистопляску и научить её петь «Ах, мой милый Августин». Помотал головой, что-то неуверенно и невнятно пролепетав сквозь сомкнутые на носу ладони.

— Мне отдайте. — В ангар вошли ещё несколько человек, с оружием наготове. Лихо цепко посмотрела на говорившего — самого заурядного на вид мужчину лет сорока пяти. Только глаза у него были двумя кусочками вечной мерзлоты, которую для полного счастья заморозили в криогенной камере. Приятные такие, немигающие глаза, взгляд которых давал понять, что такому человеку лучше говорить только правду. И ничего, кроме оной.

Частный предприниматель Татулян при виде вошедших расцвел самым форменным образом. Лихо расслабилась, догадавшись по реакции Ашота, что, скорее всего, повторной раздачи дырок не состоится.

— Кирилл Глебович! — Торговец убрал руки с лица, предъявляя на всеобщее обозрение покорёженную личность. — Я уж думал, вы не приедете! А они заявились, а вас нет. Меня побили, работника моего искалечили. Звери, беспредельщики! Сделайте что-нибудь!

Человек с немигающим взглядом подошёл к стоящему на цыпочках долговязому и оглядел его с ног до головы. Перевёл взгляд на Лихо.

— С этим дебилом всё понятно. А позвольте полюбопытствовать — вы кто?

— А вы смеяться не будете?

— Не буду, — заверил её Кирилл Глебович. — Я вообще не расположен смеяться в присутствии людей, которые порвали кодлу Занозы, не особо запыхавшись.

— Я сюда трусы зашла приобрести, — заговорщицки сообщила ему Лихо. — Но даже померить не успела — верите, нет? Набежали какие-то буйные, начали хозяина этой милой лавочки пистолетом по лицу охаживать, даже толком не объяснили, чего им надо. Хорошо, что я не одна была. Представляете, какой стресс? — забегают, бьют, хорошо хоть не насилуют.

— А друзья, я так полагаю, — группа поддержки при примерке нижнего белья? — задумчиво покивал Кирилл Глебович. — Дело нужное, никто не спорит. А кроме трусов, ещё думали брать что-нибудь?

— Да так — по мелочи. Горючка, еда, водички в дорогу.

— Ашот! — Человек с немигающим взглядом повернулся к торговцу. — Отдашь этим людям то, на что договаривались, и не возьмёшь с них ничего. Понял?

— Понял, да! — встрепенулся Ашот. — А…

— Я на два месяца освобождаю тебя от платы. В качестве компенсации за моё опоздание. Если бы не этот сраный пост, откуда он взялся? Сроду его на этом месте не было…

Он в первый раз позволил себе проявление эмоций, но тут же погасил возникшее раздражение. Снова поглядел на Лихо.

— Да отпустите вы этого убогого. — Он дёрнул головой, и двое из его команды подскочили к долговязому, прибрав к рукам. — Недолго ты, Заноза, сидел у меня в заднице. А ведь я предлагал сработаться по-хорошему. М-муда-ак…

— Сука ты, Критик. — Долговязый поднял голову, расширенными зрачками ловя взгляд стоящего напротив него человека. — Да я тебя ещё в очко буду жахать…

Кирилл-Критик без замаха ткнул его большим пальцем в кадык. Заноза поперхнулся собственными словами и захрипел, пытаясь глотнуть воздуха. Следующий удар Критика расплющил долговязому нос.

— Убрать, — коротко бросил он.

Обмякшего Занозу потащили куда-то в глубь ангара. Туда же, спустя несколько секунд, подгоняемые красноречиво наставленными на них стволами, похромали способные держаться на ногах соратнички Занозы. Остальных потащил набежавший из укрытий персонал Татуляна.

Блондинка с друзьями проводила процессию равнодушным взглядом. Что случится с восьмёркой, как их будут «критиковать» дальше — не интересовало ни капли. Ну не свезло им, нарвались…

— Есть какие-то просьбы? — Критик без особых эмоций посмотрел на Лихо. — Я, как вы уже, наверное, сообразили, некоторым образом оказался обязан вам за оказанную помощь. Признаюсь честно — не люблю быть обязанным. Но хуже этого — прослыть человеком, который не способен адекватно отвечать на слова и поступки. Про меня никогда такого не говорили.

— Просьб нет. — Блондинка отрицательно покачала головой. — Сейчас дождёмся полного комплекта приобретённого и отчаливаем. Полагаю, наша помощь больше не понадобится.

— Как скажете. — Кирилл Глебович смотрел, по-прежнему не мигая. — Если что-то вдруг не устроит — обращайтесь сразу же, я буду здесь ещё какое-то время. Конечно, Заноза не тот субъект, который способен доставить безмерное количество крупных хлопот… Но согласитесь, что репутация, которую зарабатывают годами, требует постоянного подтверждения. А неприятность, могущая сегодня иметь место с человеком, который находится под моей опекой, негативно сказалась бы на репутации. Не смертельно, но неприятно. Примите мою благодарность. Если что — я здесь.

Он размеренным шагом отправился туда, куда увели и унесли поверженного противника. Шатун с Алмазом приблизились к блондинке.

— Вот так живёшь, по газонам не шляешься, законы чтишь, окурки — и те в отхожее место бросаешь. — Лихо легонько хмыкнула, глядя вслед авторитету. — А потом — бац! — и ты на стороне криминала, причём не самого мелкого. Как вам такой загиб? Угрызения совести наличествуют?

— Хрен дождёшься, — пробасил Шатун. — У меня эта самая совесть после Суровцев и Замурина атрофировалась до безобразия. С чёртом из одной плошки парашу хлебать буду, лишь бы Сдвига раком примостить половчее.