Искалеченный мир - [3]

— Он… он поднимается!

Мертвяк действительно вставал на ноги. Неуклюже, раскачиваясь из стороны в сторону, еле держа равновесие, но вставал! Сказать, что это было невероятно, значило не сказать ничего. Алмаз с ошарашенной физиономией приник к оптике, пытаясь понять, почему происходит то, чего происходить никак не должно.

— Ох-ре-неть! — с чувством выдал Шатун, снова шандарахнув кулачищем по ладони. — Стеклорез, никак не думал, что доживу до такого эпохального события… Ты ли это?

— Что… не… ептыть… — Алмаз опустил «калаш» и обвёл сотоварищей взглядом, в котором бурлила целая гамма эмоций. — А ведь я не промазал. Слышь, Шатун? Глянь сам, если не веришь…

Он перебросил «калаш» верзиле, и тот сосредоточенно прилип к оптике, разглядывая предмет обсуждения. Через несколько секунд гамма эмоций на его лице догнала и перегнала ту, что терзала душу Алмаза, и невысказанный вопрос поняли все остальные: «Какого х…?»

«Калаш», вернувшийся к законному владельцу, коротко выхаркнул ещё один свинцовый сюрприз, и даже на большом расстоянии было заметно, как голова «стиляги» снова дёрнулась от попадания. Но он продолжал идти, раскачиваясь в пространстве зловещим неваляшкой.

Воздух пронзили новые выстрелы, полусгнившая одежонка на груди «пешехода» дёрнулась два раза, но без какого-то видимого эффекта. Хотя, если смотреть с точки зрения мертвяка, эффект как раз был. Четвёрка дозорных таращилась на приближающийся экземпляр фауны, как на ангела, вдруг явившегося перед ними с длинным списком накопленных прегрешений, категорически не подлежащих замаливанию.

— Моя очередь! — коротко рявкнул Шатун. Выскочил на дорогу, по привычке разминая плечи. «Хамелеон» на его груди начал выдавать скупой радужный перелив, и Шатун прихлопнул его ладонью, заставляя погаснуть.

— Куда?! — ахнула Лихо, бросаясь следом, но громила уже рванул навстречу «стиляге». И догнать его могла только пуля. Которая полная и законченная дурища. От других Шатун влёгкую мог и увернуться.

— Первый, я шестой, — Алмаз лающим голосом бросал в рацию короткие фразы, напряжённо следя за убегающими друзьями. — У нас хаос, у нас хаос. Как поняли?

— Понял, шестой! У вас хаос! — рявкнула рация. — Группа пошла! Поточнее можно?!

— «Пешеход» какой-то неправильный попался! — выкрикнул Алмаз, наблюдая, как Шатун приближается к мертвяку. — Первый, отбой!

Рация каркнула ещё что-то, насквозь непечатное, но Алмаз уже не слышал, привычно ловя на мушку цель, продолжающую идти вперёд, вопреки всем законам, к которым жители Материка уже успели привыкнуть за последние три с лишним десятка лет. Прошедшие с момента Сдвига до сегодняшнего дня.

— Привет, вонючка. — В руках Шатуна, почти поравнявшегося с «пешеходом», материализовались два мясницких тесака, неуловимым для глаза движением, выхваченных из поясных ножен. Жмур, ведомый каким-то непонятным чутьём, махнул частично разложившейся конечностью в сторону верзилы.

Тесаки выписали в воздухе пару очаровательных в своей смертоносности кривых, и отрубленная по локоть рука, вместе с представляющей не самое гуманистическое зрелище головой, точнее — тем, что от неё осталось, шмякнулись в дорожную пыль. Тело, лишённое нескольких своих частей, продолжало жить, пытаясь достать Шатуна.

Громила изящным пируэтом переместился за спину «пешеходу». Тесаки скупо располосовали пространство, и тот грохнулся на землю. Отсечённые по колено ноги в грязнущих, полуразвалившихся армейских ботинках постояли ещё пару секунд и попадали в разные стороны, продолжая дёргаться. Из отрубленных конечностей вытекала бурая, едко пахнущая жижа. Шатун подумал ещё чуточку и внёс дополнение, отделив от тела последнюю руку.

Опоздавшая к раздаче Лихо застыла метрах в трёх от копошащейся в пыли анатомии и высказала всё, что она думает о Шатуне, скорчившем из себя героя-первооткрывателя. Точнее — первоотрубателя. Речь была короткой, но образной. Слово «идиот», прозвучавшее в ней, было самым невинным и кротким. Броситься, как сопливый мальчишка, к неизученной опасности, размахивая тесаками… Идиот!!!

Со стороны поста уже неслась группа экстренного вмешательства. Пять мордоворотов, привычно ощупывающих прилегающую местность стволами автоматов, готовых разнести всё и вся в труху, в брызги, в атомы.

— Ну?! — Передний был немногословен.

— Вот… — Лихо показала на никак не успокаивающиеся (во всех смыслах) останки «пешехода».

— Едрыть твою! — одним глазом продолжая пасти окружающую обстановку, а другим уставившись на подползающую к нему руку, описал увиденное командир ГЭВ.

— Точнее и не выразишься…

Старшой пнул добравшееся до его берца предплечье и значимо поведал в рацию:

— Андреич, у нас тут даже не хаос, тут вообще — хрен разберёт что! Сам бы глянул…

— Выдвигаюсь! — озадаченно донеслось из рации. — Отбой!

На пару минут воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками пинков, загоняющих ползающие конечности обратно в общую кучу.

— Да это же… Это же… — Появившийся Книжник попытался пролезть поближе к тому, что ещё совсем недавно представляло из себя единое целое. — Быть такого не может!

— Пришёл Книжник, и всё сразу стало понятно… — ядовито хмыкнула Лихо. — А до твоего прихода полдня в умственных корчах бились: ах, что же случилось? Кто бы просветил?