Искал Аллаха – нашел Христа. История бывшего мусульманина - [55]

Первые же ее слова поразили меня до глубины души.

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть»[63].

Вот так. Точка. Я вчитывался в эти строки, перечитывал их снова и снова, пытаясь найти им какое-то иное объяснение. Но никакого иного объяснения не было. Стихи ясно гласили: Бог создал мир посредством Слова, это Слово было совечно Богу, оно и было Сам Бог, хоть в каком-то смысле и отделено от Него.

Этим «Словом» был, очевидно, Иисус – не только потому, что об Иисусе повествует Евангелие от Иоанна, но и потому, что Словом Божьим именует Иисуса Коран[64]. Кроме того, стих 14 практически не оставлял места для сомнений: «И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца». Кто это может быть, кроме Иисуса?

Не веря своим глазам, я отложил Библию и снова принялся ходить взад-вперед, стараясь собраться с мыслями. Это первая глава от Иоанна, пролог к его книге. Как и введение в современных книгах, пролог задает оптику, сквозь которую следует читать все последующее. Как будто Иоанн говорит: «Читая это Евангелие, имейте в виду, что Иисус совечен Отцу и вместе с Ним творил мир».

Именно в этом контексте я должен понять и разрешить противоречия в других частях Евангелия. При всех трудностях, которые мне встретятся, я должен помнить: Иисус – Бог.

Постепенно осознав, что этого не избежать, я остановился и в изумлении воззрился на Библию, по-прежнему открытую на первой странице первой главы от Иоанна. Нет, этому нельзя верить! Это просто не может быть правдой! Иисус – не Бог! Должно быть какое-то другое объяснение! Иначе, выходит, все это время я обманывался. И мои родители, и предки, и все, кто мне дорог, всю жизнь прожили во лжи!

Если Иисус в самом деле называл себя Богом, значит, Коран лжет и ислам – ложная религия.

Нет, должно быть другое объяснение! Пока я его не знаю – но оно должно быть! Я верил, что оно есть, и не сомневался, что Аллах мне его покажет.

Нафиль – молитва к Аллаху о помощи в беде или о том, чтобы молящийся стал ближе к Нему.

Я бросился в гостиную, где мы вместе возносили молитвы. Расстелил молитвенный коврик, зажал руками уши, произнес: «Аллаху акбар!», а затем вознес к Аллаху два ракаата молитвы нафиль.

Я чувствовал, что изнемогаю в этой битве – и молил Аллаха о помощи.

30. Божественный Сын Человеческий

– Иоанн не в счет!

– Так и думал, что ты это скажешь.

Мы снова сидели в «Центре Уэбба», за тем же столиком, где Дэвид в прошлый раз протянул мне книгу «Не просто плотник». Все выходные я читал в интернете о Евангелии от Иоанна и усиленно молился.

Не то чтобы я беспокоился. Нет: необходимость вести борьбу лишь укрепила мое благочестие и приверженность исламу. Кроме того, я был убежден, что Аллах вознаградил меня за веру, ответив на мои молитвы и вооружив аргументами против позиции Дэвида. В сети я обнаружил тонны аргументов против достоверности Евангелия от Иоанна. Последние несколько дней я провел, так сказать, в перегруппировке своих войск – и теперь был готов расчехлить тяжелое вооружение.

– Так почему же он не в счет? – спросил Дэвид.

– Это последнее по времени Евангелие, написанное через семьдесят лет после Иисуса. Оно совсем не похоже на другие Евангелия, которые появились гораздо раньше.

– Набиль, это мы уже проходили. Евангелие от Иоанна написано учеником Иисуса или, по крайней мере, в эпоху учеников. Так что оно вполне достоверно.

– Дэвид, я не был бы так уверен. Семьдесят лет после Иисуса – долгий срок. Нельзя быть уверенными, что ученики в это время были еще живы. Но есть и более серьезный вопрос: почему оно так непохоже на другие Евангелия? У Иоанна Иисус не рассказывает ни единой притчи, зато говорит о себе намного больше, чем у синоптиков. Кроме того, есть лишь одно чудо, общее для всех четырех Евангелий[65]. Похоже, что Иоанн рассказывает о своем Иисусе. Позднейшем Иисусе. Другом.

Синоптики, или Синоптические Евангелия – общее название Евангелий от Марка, Матфея и Луки.

– Откуда ты все это взял?

В тоне Дэвида – редкий случай – послышался намек на раздражение, и я ощутил торжество. В конце концов, я сражаюсь не за гордость свою, а за семью, за веру своих отцов.

– В новом интернет-поисковике. «Гугл» называется.

– Нет, я имею в виду, кого ты цитируешь? – с явным любопытством настаивал Дэвид. – Непохоже, чтобы это был какой-то мусульманский автор.

– Это христианский автор, которого цитировал на дебатах Шабир. Барт Эрман[66].

На лице Дэвида отразилось понимание.

– Барт Эрман – не христианин.

– Да ну? А мне казалось, что христианин! – Я улыбнулся, наслаждаясь своим торжеством. – Он ведь учился в семинарии.

– Да, но потом утратил веру.

– И могу понять, почему! – ответил я, наполовину в шутку. Но только наполовину.

– Ладно, так вернемся к божественности Иисуса. Выходит, в книге Макдауэлла ты не нашел ничего убедительного?

– Кроме ссылок на Евангелие от Иоанна, ничего. – Я не собирался так легко отпускать Иоанна с крючка!

– Хорошо, давай поступим так. Я перечитаю Иоанна, и дальше мы к нему вернемся. А пока дам тебе другую книгу, и ты скажешь мне, что о ней думаешь.