Исход - [7]

А все-таки дикарь молодец, ничего не скажешь. Жаль, что тогда в корчме Хват его упустил. Можно было попытаться на свою сторону переманить. Такие бойцы на дороге не валяются. М-да, – Судья в задумчивости почесал свою лысину, – ну сейчас уже поздно. Это даже хорошо, что они из Города убрались». Устранить Победителя Ритуала при всем честном народе не такое простое дело даже для него. Судья тяжело вылез из своего кресла, прошелся к камину и с сомнением уставился на толстый слой пепла.

– Что-то все-таки не так просто с этим дикарем! – Врожденная интуиция, не раз выручавшая его в бесконечных дворцовых интригах, прям-таки скребла по сердцу. Что там Хват ему сказал? Судья в задумчивости зашевелил губами. – Не действует на него Дар, понимаешь! Ни на разум, ни на тело. Как так, не действует? На всех действует, что на тварей действует, что на людей. Причем в равной степени. А на него, значит, нет? – он тяжело со свистом в груди вздохнул. – Может, что напутали? – Судья какое-то время посмаковал эту мысль, потом с сожалением отбросил. – Да нет, это вряд ли. Уж кто-кто, а он-то прекрасно знал способности своих людей. Один только Кар Вислоухий чего стоил! – По лицу Судьи скользнуло подобие улыбки. – Как он Алхимика на чистую воду вывел, а? А ведь никто даже и подумать не мог. Вот ведь шельма! Столько лет прикидывался дурачком безвольным! Мол, окромя науки его ничего и не интересует. А на поверку самым что ни на есть Даром Наложенным оказался. – Судья при этой мысли скривился, будто ошпаренный ядоплюем. – Отверженец проклятый!

Очень хотелось выпить. Вот так просто приложиться к горлышку губами и забыть про все, хотя бы на эту ночь. Судья с раздражением помял грудь со стороны сердца. Он терпеть не мог отверженцев. Боялся и ненавидел. С самого детства. В памяти тотчас же всплыл пронзительный взгляд мачехи.

Ее разные, пугающие глаза. Один цвета тусклого золота, второй зеленый, как Доминия в безоблачную ночь. В них вспыхивали и мерцали пугающие огоньки, полностью подавляя волю и лишая даже желания сопротивляться. Судья повел плечами, неосознанно пытаясь сбросить с себя, казалось бы, давно забытое наваждение. Как он устал! Этот постоянно присутствующий страх. Страх, что это не ты сам принимаешь решение. А кто-то другой, понемногу, капля по капле вкладывает тебе в голову свои, враждебные тебе, мысли, вынуждая принимать неверные решения. Он устал бояться. Устал постоянно быть начеку, по сто раз на дню перепроверяя самого себя. Не доверяя самому себе. Проклятый Дар! Проклятые отверженцы, точно сорняк, пробивающийся на только что так любовно выхоженной тобой грядке. Судья дрожащими руками принялся расстегивать одну за другой тугие застежки туники. Грудь давило. Легким не хватало воздуха. Он снова помял грудь, пытаясь унять колотившееся сердце.

– Ну ничего, вы скоро у меня получите! Всё и сполна! – он не заметил, что говорит вслух.

В этот момент до него донесся отдаленный раскат грома. Судья вздрогнул и быстро подошел к окну. Небо на горизонте затягивали свинцовые тучи. По спине пробежал легкий холодок. «Начинается, – подумал он. – Надеюсь, нас всех действительно ждет Большой Исход».

* * *

Дождь заметно ослабел. Тяжелые грозовые облака потянулись в сторону Леса. Ник стоял на покосившемся крыльце и всматривался вдаль. Было темно. Изумрудный свет Доминии едва пробивался из-за свинцовых туч. Только далеко впереди беспрестанно рокочущая от громовых раскатов темная стена грозового фронта постоянно озарялась всполохами молний. Дверь скрипнула, и в проеме показался Шептун.

– Что, Ник, не спится?

– Да вот грохотать над ухом перестало, я и проснулся.

– Быстро, однако, Предвестник пронесся. – Шептун неопределенно махнул рукой. – Сейчас, чай, уже Прилесье вовсю поливает. А там и до Леса рукой подать. Отсюда чувствую, как там все твари оживились. – Старик с силой потер виски. – Радуются. Да то и понятно, вода для Леса – жизнь. – Что думаешь, Шептун, не пора ли и нам выдвигаться? – Ник сделал вид, что не обратил внимания на последние слова старика. В годах ведь уже человек, да и устал видно изрядно. Мало ли что могло тому почудиться. Нику и самому в последнее время черте что снилось. Правда как он ни старался, а вспомнить под утро что именно ему снилось не получалось.

– Выходим завтра, поутру. Надеюсь, за ночь вода в землю уйдет. – Старик с неодобрением огляделся вокруг. – Но все равно придется возвышенностей держаться – дороги все размыло, увязнем. – Как там, интересно, Рон с Валу? – Ник взглянул на старика.

– По всем раскладам должны были успеть переправиться. – Шептун потеребил свою бороду. – Если, конечно, что в пути не случилось. – Он посмотрел куда-то вдаль. – Да нет, должны были без помех добраться. – Старик опять надолго задумался. – Вот боюсь, что не дождутся они нас в Башне, как пить дать отправятся в деревню. – Ох, нехорошо-то как. Ох, не хорошо… Ладно, утро вечера мудренее, пойду я, завтра рано вставать. – Бубня еще что-то себе в бороду, Шептун скрылся за дверью.

* * *

Трава под ногами пружинила и мокро чавкала при каждом шаге. От земли поднимался туман. Небо все еще было затянуто тучами, но в разрывах облаков уже пробивались лучи Орфиуса. Стало заметно теплее. Ник шел сзади и время от времени подталкивал повозку, помогая измученной лошади преодолевать бездорожье. Несмотря на плохую видимость, Шептун уверенно вел их маленький отряд.