Исход - [7]

Он пел во многих группа в разное время: «Шлюхи с Кедровой улицы», «Нацисты из Техаса», «Наркоманы-убийцы» - с годами ненависть поглощала его все больше, стихи становились все хуже. «Я убиваю все, что ебу», «Изнасилуй мать свою, убей отца своего», «Убивай Ментов», «Анальная пизда», «Уебок», «Съешь это, мразь» - его нетленные хиты. Здоровый, бритый наголо мужик с мудацкими усами, он выходил на сцену голый и погружал зрительский зал в бездну психоза. Он резал себя, бил о голову бутылки, испражнялся и ел свои фекалии, разрушал аппаратуру и истязал себя проводами. Он не забывал и зрителей, пиздил их всем, что попадалось под руку, ссал на них, калечил и оскорблял женщин. Массовая драка в зале на его выступлениях начиналась с первых аккордов. При этом, больше всех страдал сам зачинщик, его яростно избивали всей толпой, под конец, все его тело становилось как кусок окровавленного мяса. Его увозили на скорой, если не арестовывали, в зависимости от того, какие травмы он успел нанести зрителям.

«Вы все молокососы, трусливые ублюдки, я вас ненавижу, твари!» - обращался он к своим поклонникам и всему роду человеческому в целом, - «Вы ничего не можете, нытики! Попробуйте прожить хоть один день так, как я прожил все последние годы: половину времени я провел в больницах, половину – за решеткой, мне нечего стесняться».

Он безбожно ширялся героином, множество раз врачи доставали его с того света, их он, вероятно, ненавидел больше всего. Мир рок-н-ролла боялся Аллина, его никуда не приглашали, когда он приходил на какую-нибудь вечеринку, это значило, что будут неприятности. Пару раз его звали на телевидение, он приходил в нацистском шлеме, полуголый, эти интервью тоже ничем хорошим не заканчивались.

Армия поклонников Аллина все росла. Это были самые отбросы мира рок-н-ролла: закомплексованные извращенцы, наркоманы, задроты, убогие, подростки с отклонениями. Он вел их прямо в рай деградации, они молились на своего кумира. «Мой разум – это автомат, мои руки – это пули, а вы – мишень!» - кричал он им, перед тем как отмудохать какого-нибудь очередного идиота из первого ряда. Он насиловал девушек прямо на глазах их приятелей и называл это правильным подходом. Под конец, он совершенно сошел с ума – обдолбанное, жирное, исполненное вселенской ненависти чудовище из преисподней, в гнилых татуировках, крови и испражнениях.

Наконец, какая-то дама, одна из его жертв, подала на него в суд, и Аллина посадили в тюрьму на два года – пока он сидел, его популярность достигла своего апогея, про него даже сняли документальный фильм. Выйдя на свободу, он сразу обширялся и дал концерт, на котором его пиздил весь восторженный зал. Разбили всю аппаратуру, Аллин просто вышел с толпой поклонников на улицу голый и гулял по ночному городу, избивая прохожих. Потом его привели в отель, он еще раз пустил по вене и умер. Фанаты еще целый день фотографировались с его телом, думая, что он просто в отключке…

Похоронили его, как он был, – полуголого, в одних трусах, в кожаной куртке и темных очках, все его тело было изувечено. После смерти, из него сделали коммерчески успешный культ, брат Аллина собрал новую группу с таким же названием, нашел нового вокалиста, и катается по всему миру с гастролями. Когда они играли в городке, где томится в эмиграции Красный Леха, тот взъебал брата Аллина в настольный футбол и, в наказание, послал в магазин за водкой.

Мы то, что в себя вливаем. Водка, пиво, наркотики, кофе, чай, сахар — все это влияет на наше состояние, на нас самих. Мы и дня не проводим без этих небольших поправок, корректировок курса, того, что делает нас сильнее, бодрее, умнее, веселее. Мы — то что мы пьем.

Один суффийский аскет сказал, что не стоит забивать голову сложными формулами и мыслями, реальное значение для жизни имеет только то, что ты ешь. «Я всего лишь разборчив в еде».

Мы пьем страх, голод, радость, ненависть, болезни, музыку, секс, плохое воспитание и дурную наследственность. Мы все это глотаем с рождения и это делает нас такими, какие мы есть.

Посадим белую подопытную мышку в клетку с двумя камерами. В одной к полу подведен ток, в другой — нет, между ними перегородка с дырочкой. Сажаем мышку в часть с электричеством и нажимаем кнопку «старт». Легкий, но болезненный разряд поражает животное снова и снова, мышь в панике находит спасительное отверстие и перебегает в благополучный отсек. Все в порядке.

Теперь то же самое, снова два отсека, снова ток, снова мышь, но на этот раз в перегородке нет никакого отверстия, будто никогда и не было.

Подаем ток, мышь начинает метаться по клетке, она лезет на стены, ищет выход, но его просто нет. Отчаянные попытки вылезти продолжаются несколько минут, в конце концов зверек падает без сил на пол клетки и затихает. Мощность электрических разрядов очень мала, их совершенно недостаточно, чтобы убить его, однако, они болезненны и, главное, постоянны. Не будучи в силах избавиться от них, осознавая своим крошечным мозгом бесполезность приложения усилий, мышь перестает сопротивляться, тихо лежит на полу, подрагивая. В ее организме в это время происходят необратимые изменения, угнетается нервная, гормональная, иммунная системы, она потеет, вся трясется, она умирает, но не от электричества, а от истощения и прочих естественных физиологических процессов, своим ускоренным и неконтролируемым ходом раздавивших ее жизнь.