Исход Никпетожа - [34]
— Да что, у тебя весь город знакомый, что ли? — спросила, наконец, с досадой, одна из девчат.
— А ты, конечно, ревнуешь, Лена? — возразил Жорж. Все захохотали. А Лена покраснела, как флаг, и говорит:
— Тебя ревновать — никакой ревности не хватит, и это нужно начинать в университете. А потом поверь, что к тебе никто серьезно не относится, потому что ты непостоянный, легкомысленный парень.
— Это я-то — непостоянный? — закричал Жорж на весь трамвай. И у тебя хватает духу это говорить? Я в тебя три месяца как фтю, только ты не замечаешь.
— To-есть как это ты в нее три месяца фтю? — спросила другая студентка, которая ехала, как играющая на рояле. — На прошлой неделе ты меня уверял, что ты без меня жить не можешь?
Тут все захохотали, не только живгазетчики, но и остальная набитая в трамвае публика. Но Жорж не смутился:
— Да я, братцы, — прокричал он, — во всех влюблен, честное слово, во всех. Разве я виноват, что все девушки мне нравятся?
— Ну, уж это ты врешь, — сказал вдруг густым басом один из наших живгазетчиков, мандолинист Калыгин. — Я знаю, в кого ты по настоящему-то — того-с.
— Ну, в кого, в кого? — стал приставать к нему Жорж.
— В первокурсницу Дубинину, медфачку, — спокойно сказал мандолинист, и Жорж Стремглавский смутился. Впрочем, смутился он не надолго. Но в меня словно молнией ударило: а вдруг это Сильва? Конечно, могла быть и однофамилица, но я почему-то сразу поверил, что говорится про Сильву, а спросить я сразу не решился.
— Это ты ошибаешься, — говорит между тем Жорж. — У ней уши красные, она их, наверное, отморозила. Скажите, пожалуйста, товарищи, — обратился он ко всему трамваю, — ну, разве можно всерьез влюбиться в девушку с красными ушами?
— А хочешь, Жора, я тебе с синими порекомендую?—спросила Леночка.— Она зато есенинские стихи декламирует чудесно.
— Нет, спасибо, не надо, — ответил Жорж. — Слазаем, ребята, — об’явил он вдруг, и все полезли с трамвая.
Во время живой газеты, которая шла очень весело, я все-таки улучил минуту и спросил Стремглавского с глазу на глаз:
— Скажи, пожалуйста, какая это Дубинина? Как ее зовут?
— To-есть как — как зовут? — спросил, тяжело дыша, Стремглавский. Он переряжался в это время из Чемберлена в деды-раешники. — Тебе на что это надо?
— Мне надо, скажи?
— Вот не ко времени затеял разговор, — с досадой сказал Жорж, ожесточенно прижимая к подбородку седую бороду. — Ну, Дуней ее зовут, вот как зовут. Ты что, ее знаешь, что ли?
— Так это и есть Сильфида, — с равнодушным видом сказал я. — Она моя товарка по школе, и я очень хорошо ее знаю. Правда это, что ты с ней?..
— Да нет, вздор, — ответил Жорж, но было видно, что он опять смутился. — Что ж ты, однако, не гримируешься? Тебе сейчас частушки исполнять.
Частушки я исполнял неохотно: все время сосало на сердце. Но в общем красноармейцы приняли нас очень приветливо.
Сегодня я минут пятнадцать стерег Сильву у под’езда анатомички, потому что мне не хотелось итти во внутрь. Уже темнело, шел мелкий снежок, а вдоль подъезда анатомички все время расхаживала парочка, и я даже видел, что они за поворотом поцеловались. — «Нашли место»,—подумал я с досадой. В это время вышла Сильва. Я с ней поздоровался и сейчас же спросил:
— Скажи, пожалуйста, Сильфида: ты знаешь такого Жоржа Стремглавского?
— Конечно, знаю, кто ж его не знает! — ответила Сильва. — Он очень смешной, везде поспевает.
— Он на всех факультетах сразу учится, — сказал я угрюмо. — Какой из него может выйти толк?
— Умора, — засмеялась Сильва. — Ты знаешь, он и в анатомичку приходит — не просто, а работать. Его один профессор тут гонял, а он не унимается.
— А он с тобой... гуляет?
— Что за пошлое слово: гуляет? — возмутилась Сильва. — С какой стати ты стал его употреблять?
— Да ты не увиливай, — обозлился я. — Прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю, а придираешься к словам.
— Прежде всего, что это за тон?—спросила Сильва, и я почувствовал, что она вся насторожилась, а между нами легла какая-то неприятная демаркационная линия. Кто тебе дал право так разговаривать со мной? Что я, принадлежу тебе, что ли? Ты не забывайся, мой милый Владлен!
— Да ведь ты опять увиливаешь,—сказал я.—Почему ты прямо не хочешь ответить на вопрос: важен для тебя Стремглавский или нет?
— Не желаю я отвечать на такие вопросы, — гордо сказала Сильва.
— Ага, значит, важен! Так и запишем.
— Да почему тебя это так беспокоит? — спросила Сильва. — Что, в конце концов, за безобразие! Я начинаю думать, что ты нездоров. Что, у тебя с общежитием наладилось?
— Ни шиша у меня не наладилось, — угрюмо ответил я и пошел прочь от Сильвы. Я многое ей хотел рассказать, спросить совета о разных случаях жизни, но если она так разговаривает, то у нас не может получиться общего языка. Но, между прочим, Стремглавский врет, что у нее уши отморожены. Я нарочно сегодня смотрел. Уши у нее маленькие и розовые, а вовсе не красные, как уверяет Стремглавский. По-моему, это он нарочно тогда сказал, чтобы отвести всем глаза.
Сильва, наверно, обиделась, но тут уж я ничего поделать не могу: если она хочет гулять со Стремглавским, — пусть гуляет, а я здесь не при чем. Завтра же разыщу Веру.
Публикации забытой палеонтологической фантастики в серии «Polaris» продолжает фантастическо-приключенческая повесть Н. Огнева «Следы динозавра».Повесть открывает новую грань дарования автора знаменитого «Дневника Кости Рябцева». Ее герои — французский палеонтолог Дормье, неугомонный тов. Френкель и разложившийся комсомолец Свистунов — отправляются в Монголию на поиски костей динозавров. Пережив ряд приключений в пустыне Гоби, они неожиданно для себя оказываются в гуще китайской революции…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эпизоды бурной биографии поручика Раздеришина — от фронта за 2 000 верст от германской войны через диверсионные операции против британской армии в Анатолии до будничной жизни в Советской России, где «…всё можно. Разве нельзя устроить так, чтоб не все было можно, чтоб какое-то было нельзя?»Повесть написана оригинальным экспрессионистским стилем. Фрагментированная художественная реальность передает фантасмагоричный характер действительности и упорядочивается ассоциациями.
Слесарь Петр Иваныч Борюшкин едет на поезде, из голодающего города в деревню, чтобы поменять соль и очищенный денатурат на картошку…
Книга Николая Огнева «Дневник Кости Рябцева» вышла в 1927 году.«Дневник» написан своеобразным языком, типичным для школьного просторечья жаргоном с озорными словечками и лихими изречениями самого Кости и его товарищей. Герой откровенно пишет о трудностях и переживаниях, связанных с годами полового созревания. Ему отвратительны распутство и пошлая грязь, но в то же время интимная сторона жизни занимает и мучает его.Многое может не понравиться в поступках героя «Дневника» Кости Рябцева, угловатость его манер, и непочтительная по отношению к старшим свобода рассуждений, и нарочитая резкость и шероховатость языка, которым он изъясняется.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валентин Берестов по образованию археолог, а по своей основной литературной «специальности» лирический поэт и автор веселых книжек для детей. В последние годы он часто выступал как прозаик.Проза Берестова своеобразна. Его книгу «Приключений не будет» один критик определил как научно-художественную повесть, другой - как лирический дневник, а третий - даже как «археологическую поэму». И в самом деле, трудно определить жанр этой лиричной, веселой и в то же время познавательной книги, посвященной раскопкам средневекового замка в только что освоенном после тысячелетнего перерыва цветущем оазисе древнего Хорезма.Повесть В.Берестова «Меч в золотых ножнах» рассказывает об удивительных находках, сделанных Хорезмской, археолого-этнографической экспедицией в курганах среднеазиатских скифов.В книгу включена также небольшая повесть «Меня приглашают на Марс».
В этой повести подлинные события и почти все подлинные имена.Автор ее, Алексей Яковлевич Очкин, описывает боевые дела своего друга, «братишки» Вани Федорова, погибшего в Сталинграде смертью героя. Сам Очкин шестнадцатилетним пареньком добровольно ушел на фронт. Начал войну на Дону, участвовал в Сталинградской битве, где возглавлял группу «57 бессмертных», на Курской дуге повторил подвиг Александра Матросова, еще не однажды был тяжело ранен, но дошел по дорогам войны до конца: участвовал в штурме Берлина и освобождении Праги.
Истории птенчика Сладкоежки помогут читателям узнать, как стать художником, если не умеешь рисовать; что делать, если нет настроения; как сходить в поход и открыть целый мир; как подружиться со страхом и больше не бояться; как встретиться с чудом и стать настоящим волшебником. Счастливым быть просто. Для этого достаточно сделать всего один шаг.Книга интерактивная: ребенок принимает активное участие в каждой истории, а простые задания помогут создать свои иллюстрации.
Белоснежный пушистый котёнок кажется настоящим ангелом. Но когда Энджел попадает из приюта домой, оказывается, что она большая проказница. Теперь её хозяйке Келли придётся придумать, как научить Энджел хорошим манерам.
Автор – известный детский писатель, участник Великой Отечественной войны (1941–1945) – рассказывает младшим школьникам о ее главных битвах. Шесть книг серии описывают подвиг нашего народа в освобождении родной страны и Европы от фашистских захватчиков. Пятая книга серии посвящена победе под Курском (1943) и изгнанию фашистов с советских земель (1943–1944). 70-летию Победы в Великой Отечественной войне посвящается. Для среднего школьного возраста.
В книгу вошли рассказы русских писателей для детей: «Гуттаперчевый мальчик» Дмитрия Васильевича Григоровича (1822–1900); «Воробьишко», «Случай с Евсейкой», «Про Иванушку-дурачка», «Встряска. Страничка из Мишкиной жизни» Максима Горького, настоящее имя – Алексей Максимович Пешков (1868–1936); «Белый пудель», «Храбрые беглецы», «Ю-ю», «Слон», «Чудесный доктор», «Тапёр», «Синяя звезда» Александра Ивановича Куприна (1870–1938).История «гуттаперчевого мальчика» печальна. Петя лишился матери на пятом году жизни, и его определили в ученье к акробату Беккеру.