Исход. Экскурсия в мегаполис (журнальный вариант, издание "Шестое чувство") - [4]

До начала экскурсий случаев ухода из общины было не так уж много; часть «беглецов» благополучно вернулась, но некоторые сгинули в пучине лихолетья, оставив глубокие незаживающие раны в духовной памяти жителей «Подсолнухов». После первых же поездок в мегаполисы самовольные уходы прекратились вовсе, но Город — творение Каина — продолжал взимать свою кровавую дань по-новому — человеческими потерями, которыми сопровождалась едва ли не каждая экскурсия. Для Антона эти поездки стали настоящим испытанием, боевыми вылазками в глубокий тыл врага, с той лишь разницей, что в «обременение» ему давалась группа «чижиков», которых надо было, если потребуется, ценой жизни доставить обратно целыми и невредимыми.

Миновали Калинин, помигав на выезде милицейскому патрулю. Дорога ожила, деревни начали чередоваться с поселками городского типа. Появились первые коттеджи. На всем лежала печать трагических событий последнего десятилетия: разрушенные и сожженные дома, остовы каркасов и обугленные свечки печей, поваленные заборы и разобранные кровли — все живо напоминало о не столь уж далеких (кое-где не утихавших и поныне) боях за землю и крышу над головой. В атаку шли вчерашние горожане — обездоленные и отчаявшиеся, изгнанные из своих «вавилонов» невиданным взрывом урбанистской цивилизации, в одночасье разметавшим наспех, без Бога построенное и позолоченное благополучие.

Антон и его товарищи не были прямыми очевидцами и участниками тех событий. Не до того было. К 2020 году «Подсолнухи» разрослись и окрепли. К общине добровольно примкнули несколько полуразвалившихся великолукских колхозов, десятками семей начали стекаться и обустраиваться переселенцы из разных уголков России и зарубежья. Все силы были брошены тогда на строительство. Благодаря запуску нескольких цехов по производству быстро возводимых зданий, поселки росли, как грибы. Общинники сбивались с ног, но жилья все равно не хватало. Срочно закупалась новая техника, засевались поля, множились стада. Ожидание предстоящей беды удваивало силы. Денег хватало — помогали православные фонды и сочувствующие предприниматели. Катастрофически не хватало времени. Тем не менее, к началу Исхода «квартирный вопрос» был в основном решен, а темпы ввода новых домов даже позволили создать резервный фонд жилья (очень скоро пригодился и он). Община обеспечивала себя всем необходимым, даже энергией и теплом. Молитва и труд сплотили людей, подготовив их к грядущим испытаниям.

И испытания не заставили себя ждать.

Москва вступила в системный кризис раньше других мегаполисов. Сначала транспортные заторы и техногенные катастрофы, вызванные износом ветхих инженерных сетей, спровоцировали остановку производства, панику и первые стихийные бунты населения окраин. Погрязшие в коррупции некомпетентные власти ничего не могли противопоставить хаосу, и накопленные за десятилетия постсоветской «перестройки» пары чудовищного социального недовольства вырвались наружу. Город пал, раздавленный плодами своей легкомысленной заносчивости. Тьма поглотила его. Прогнившие, насквозь коррумпированные правоохранительные органы и непрофессиональная армия не смогли остановить маргиналов в их неизбывной жажде насилия и мести. Роскошный, обленившийся центр Москвы был буквально сметен с лица земли. Сотни тысяч погибли в ходе многомесячных пожаров, беспорядков и грабежей. Миллионы в панике бежали, спасаясь от холода, голода и погромов. Так начинался Великий Исход, охвативший позднее все крупные города России и продолжавшийся по сей день.

Со временем бунт пошел на спад, но города уже обезлюдели, потеряв большую часть населения, и восстановить их было сложнее, чем снести до основания и отстроить заново. В стране утвердился странный, не имеющий исторических аналогов строй. Словно чья-то незримая рука сорвала покрывало благочинья, показной демократии и законности с источенного грехом и пороками общества и забыла прикрыть новым. Вчерашние чиновники и бандиты, не скрываясь, создавали собственные вотчины и дружины-банды. Формально присягая на верность слабому федеральному центру, на деле они не подчинялись никому и жили «по понятиям». Уважалась только сила и угроза возмездия. Исход вскрыл гнойные раны России. Виртуальный мир развлечений и наслаждений, теплых квартир и Интернета в один миг испарился. На смену ему явилась страшная библейская реальность: «Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг».

Антон не любил думать об этих событиях. Для него вселенский хаос означал лишь одно — изменение характера и объема боевой задачи. В результате Исхода и массового притока

беженцев «Подсолнухи» из небольшого поселка преобразовались в центр православного укрепрайона, простиравшегося от Пскова до Твери с населением более миллиона человек, многоотраслевым хозяйством и тремя дивизиями внутренних войск (одной из которых Антон и командовал). В разгар беспорядков руководство района в лице совета старейшин заключило с федеральным правительством, расположенным где-то за Уралом, соглашение о взаимопомощи. Община получила расширенные права и свободы, наподобие казачьих, в обмен на обязательство поддерживать безопасность региона и западных границ страны.