Исход. Экскурсия в мегаполис (журнальный вариант, издание "Шестое чувство") - [3]

Шрифт
Интервал

Антон любил общину, почитал ее, как родную мать. Лет пятнадцать тому назад его, спившегося и потерявшего человеческий облик ветерана «бесконечной» чеченской войны, подобрал на столичном Казанском вокзале отец Досифей, привез в «Подсолнухи» — тогда маленький хутор в десяток покосившихся изб, — отмыл, обогрел и несколько месяцев тайными народными средствами выводил из запоя и отучал от наркоты. Смутно помнил он этот период своей жизни. В памяти остались лишь рваные кадры: дикие ломки, рези в желудке (от снадобий о. Досифея) и синяки от периодических жестких «вразумлений» подручного старца — отрока Порфирия. Но всему однажды приходит конец. Оправился и Антон. Пришлось ему постигать непривычный для городского человека монотонный и изнуряющий сельский труд. Запомнились долгие ночные беседы с пожилым священником о случае и судьбе, смысле жизни и смерти. Много позже Антон понял, что в тот день на вокзале, когда незнакомый старик, бурча себе что-то под нос, вытащил его из лужи блевотины и безжизненным кулем вволок в пригородную электричку, чтобы увезти прочь от постылого и ненавистного существования, сам Господь осенил его, падшего, крестным Своим знамением и поставил на путь спасения. Уже вступив в церковную жизнь и приняв Бога в плоть и кровь свою, Антон, будто заново, осознал свое истинное предназначение, миссию своей жизни. Понимание и здесь пришло к нему вместе с молитвой и покаянием, соткалось из нитей осознанного христианского бытия, неведомых ему прежде светлых мыслей и чувств. Голос сердца подсказал: ты был рожден воином и должен остаться им! Как солдат, Антон понимал, что подлинной высоты духа ему не достичь никогда: слишком близок к греху, слишком часто приходилось ему испытывать неумолимую совесть и проявлять хитрость и жестокость, балансируя на грани и даже за гранью непререкаемых заповедей Христовых. А потом исповедно смывать то и дело прилипавшее к душе зло и ждать, порой месяцами, разрешения приступить к причастию.

— Вот что, Крис, — Антон стряхнул минутную задумчивость, — свяжись-ка со штабом, только аккуратно, чтобы «дети» не догадались. Пусть там наведут справки насчет батьки этого, как его? — Шпилевого, если такой вообще существует, «пробьют» бородатого по приметам, а заодно посмотрят варианты объезда до Клина. Ну и вообще пусть будут наготове, пока не дадим отбой. Маршрут не менять (это уже Сеньке). И смотреть в оба.

Дорога была пустынной. Редкие встречные грузовики, автобусы и легковушки, все с уродливыми следами вынужденного «тюнинга» — защиты на случай вооруженного нападения, — проносились мимо. Никто из них не сигналил об опасности, как некогда водители перемигивались, предупреждая о «засаде» ГАИ. До Москвы оставалось еще километров сто пятьдесят.

— O' key, boss, сделано, — Крис незаметно снял наушники, зачехлил походную рацию и вопросительно посмотрел на командира. — Может, мальчики — налево, девочки — направо, а? Как думаешь?

— Давай, — кивнул Антон, и Сенька, будто ждал этой команды, начал сбрасывать скорость, прижимаясь к низкорослому сосняку у края дороги.

Автобус ожил, зашевелился, захихикал, заговорил молодым разноголосьем, в котором чудилась разрядка от пережитого (вовсе и не страшного!) приключения. Сенька открыл двери, и юность хлынула из тесноты и недвижья на волю, разлетелась по дальним кустам, а потом, счастливая, сгрудилась на небольшой полянке, развернула нехитрую снедь, пропела «Отче наш» и «Благослови» и отдалась беззаботному отдыху.

«Взрослые дети, — подумал Антон, и снова к сердцу его подступил холодок тревоги и щемящей ответственности за них всех — первых детей общины, не видевших Большого города. — Храбрятся, чижики». Он не осуждал их. Боже упаси! Просто для него, пятидесятилетнего ветерана и потомственного москвича, город никогда не был загадкой и манящей тайной. Он оторвался от него — а с ним и от всей своей нескладной прежней жизни, — как последний лист отрывается от умирающего дерева: тихо и невозвратно. А они? Многие вообще никогда в жизни так далеко не отъезжали от усадьбы. А тут сразу в столицу, о которой старшие рассказывали неохотно, урывками и всегда с оттенком таинственности. Недомолвки взрослых только распаляли юные умы. О Большом городе среди молодежи ходили разные слухи и истории — большей частью переиначенные, а то и вовсе фантастические. Город являлся им во снах, пугал и завораживал, отталкивал и звал к себе. Возможно, в них говорили гены, ведь родители почти всех ребят были потомственными горожанами.

Так или иначе, но однажды — случилось это лет десять тому назад — Совет старейшин принял соломоново решение: невзирая на трудности и риски, организовывать для молодых что-то вроде экскурсий в мегаполисы — Москву или Питер, чтобы те воочию смогли увидеть, где и как жили их предки. Главное же — чтобы они поняли, почувствовали, усвоили, от чего те ушли. Поездки были небезопасны, но они как нельзя лучше дополняли уроки истории Исхода. Община знала, что доживавшие свой век «вавилоны» не оставят в покое ее детей, будут издалека тянуть к себе неопытные души; изоляция только усилила бы интерес молодых к «запретному плоду». Город был и оставался средоточием зла, но зло так искусно маскировалось, так соблазнительно и разнообразно переливалось огнями, так заразительно взывало «испытать удачу», «проявить удаль», «познать новое», что юная душа могла невольно поддаться соблазну. Поездки вскрывали нутро города. Не на словах, а опытно они помогали почувствовать концентрированный ужас и одиночество «маленького человека» в механическом чреве мегаполиса, цену отпадения от природы и Бога. Это не было панацеей, но действовало безотказно. Благодаря экскурсиям, город переставал быть тайной. Свободное от иллюзий, здоровое сознание «детей общины» не могло не содрогнуться от соприкосновения с «каменным мешком», полным всех известных человечеству страстей и пороков. Собственно говоря, именно этого результата и добивался Совет.


Еще от автора Александр Иванович Нотин
Путешествие в осознанность

В книге «Путешествие в осознанность» автор предпринял попытку разработать методику запуска механизма психического исцеления, которым каждый из нас обладает с рождения. Освобождение разума суверенной личности от оков и иллюзий самости, гармонизация сознания — процесс непростой. Рассудок современного человека изо всех сил цепляется за бесчисленные стереотипы и призраки эго, отравляющие все его существование.Как избавиться от этих врожденных недугов, освободиться от страхов, проблем и многих болезней, порожденных неосознанностью? Куда ведет этот путь? Что важно учитывать и чего стараться избегать в процессе гармонизации сознания? Какую роль во всем этом играет Православие и интуитивная вера?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете в книге «Путешествие в осознанность».Многие положения общей теории практической духовности, а также изложенные в книге техники, уже начинают использоваться как практическая основа деятельности АНО «Переправа» при проведении семинаров, подготовке методических пособий и разработке субпрограмм, рассчитанных на различные группы и категории населения.


Рекомендуем почитать
Про звезду

«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».


Проект Германия

Последние месяцы 1942 года. Красная Армия начинает наступление под Сталинградом. В Ставку Верховного Главнокомандования приходит весьма странное сообщение о катастрофе германского штабного самолета в районе действий белорусских партизан, но еще больше вопросов вызывают известия из Берлина — в столице Рейха неожиданно введено военное положение, большинство членов гитлеровского правительства арестованы военными, сам Гитлер исчез, а канцлерское кресло занял бывший министр вооружений и боеприпасов Германии Альберт Шпеер.Второй том романа А.


Давние потери

Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.


Сто миллиардов солнц

Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.


Царь Аттолии

Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор».  .


Роман лорда Байрона

Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?