Ищу тебя - [4]

Оливия привыкла считать эту внешнюю сосредоточенность на ее нуждах и желаниях в высшей степени лестной для себя, ибо она демонстрировала степень заботы мужа, что обеспечивало ей душевный покой и вселяло чувство безопасности. Но постепенно Оливия пришла к выводу: такого рода безопасность обеспечивают взрослые ребенку, который еще не в состоянии постигнуть трудности и опасности, подстерегающие его за пределами того мирка, в котором он живет. Теперь такое отношение показалось Оливии оскорбительным и совершенно неприемлемым – этакая штора, за которой Харви полностью скрывал свои сокровенные мысли, свой внутренний мир.

– Ты хоть понимаешь, что в последнее время мы с тобой говорим только о детях?! – выпалила Оливия, возбужденно всплеснув руками. Она решилась, наконец, взять быка раздора за рога. – Или о покупках: что я приобрела для дома, что для сада, для себя, для тебя… Словом, исключительно о делах домашних. Этакие тривиальные мелкие эпизоды семейной жизни.

Брови Харви недовольно сошлись на переносице, но, когда после краткого размышления он заговорил, голос у него был ровный.

– Я вовсе не нахожу их ни тривиальными, ни мелкими. Почему я должен так считать? Я прекрасно помню, как ты уверяла меня, что главной мечта твоей жизни создание семьи и что больше всего на свете ты хотела бы стать хорошей хозяйкой, матерью семейства.

Это и в самом деле было так. Он говорил правду. II теперь Оливия подозревала, что именно потому Харви женился на ней, молодой, способной к воспроизводству потомства женщине, которая всей душой желала создать семью и завести детей, чего не могла дать Харви его первая жена.

И дальше спокойным, уверенным тоном Харви сообщил, что Оливия необъективна в своей критике, но это неизбежный результат семейной жизни. Оливия попыталась оправдаться, однако, пока она подыскивала нужные слова, чтобы точнее выразить свою мысль, Харви снова заговорил:

– Разве что-то идет не так, как ты ожидала? – В его голосе послышались резкие нотки.

– Не будем говорить обо мне! – возмутилась Оливия. – Сейчас будем говорить о тебе. Я хочу больше знать о твоей жизни. Почему ты отмахиваешься от моих вопросов? Разве тебе трудно на них ответить?

– Скажи, чем я обидел тебя? – Тон Харви явно смягчился. – Я и не знал, что в тебе живет такое жгучее любопытство.

Но Оливию одолевало вовсе не жгучее любопытство. Конечно, он старается представить ее вздорной и обидчивой девчонкой, но она не находила ничего вздорного в своих опасениях и тревогах. Они свидетельствовали о том, что их с Харви отношения лишены чего-то существенного, важного для нее. При чем тут жгучее любопытство?

Оливия глубоко вздохнула и заговорила, тщательно взвешивая каждое слово, она не хотела, чтобы ее вопросы казались глупыми и потому остались без ответа.

– Я спрашивала тебя о гостинице «Оберж де пирамид».

– Да, я помню, – ответил Харви, с трудом сдерживаясь.

Оливия заскрежетала зубами. Она не допустит, чтобы от нее отмахнулись, как от назойливой мухи.

– Чем она тебя так привлекла?

– Я уже объяснил тебе. Мне просто хотелось сменить обстановку.

– И в чем же выражается перемена?

– По сравнению с «Хилтоном» это небольшая гостиница. «Оберж де пирамид» не такая безликая, в ней все приспособлено, чтобы гости чувствовали себя как дома, – сухо ответил Харви.

– Звучит многообещающе. Должно быть, там будет уютно.

– Надо надеяться, – произнес он тоном, не допускающим возражений и предполагавшим, что любопытство Оливии теперь полностью удовлетворено.

Оливии не нравился ни выбор ее мужем этой уютной гостиницы, ни то, что он отправляется в деловую поездку со своим личным помощником, Аделайн Биде, холеной блондинкой тридцати с небольшим, безусловно очень сексапильной. Эта женщина посвятила свою жизнь карьере. Она не была замужем и, как поговаривали, не имела постоянного партнера. Можно не сомневаться, Аделайн считала Харви весьма привлекательным мужчиной.

И дело было не только в той ауре власти, которая завораживала всех женщин. Харви был потрясающе красив, и – странное дело – казалось, годы лишь прибавляют его красоте новые краски: она стала более мужественной и в то же время утонченной. В его черных блестящих волосах не было пи единого седого волоска, а на крепком, мускулистом теле – ни одной дряблой мышцы.

К этому времени Аделайн работала у Харви уже три месяца. Когда она пришла на собеседование и Харви ознакомился с представленными ею документами, то был просто поражен. Только явный идиот отказался бы взять на работу человека с такой квалификацией. С другой стороны, должность личного помощника Харви Купера считалась в высшей степени престижной, на это место претендовало множество крепких профессионалов. Оливия же, впервые встретившись с удачливой претенденткой, пожалела в душе, что та стройна, изящна и обладает утонченными манерами.

Возможно, это просто совпадение, но именно в последние три месяца они с Харви все больше и больше отдалялись друг от друга, по крайней мере, Оливии так казалось. Не связано ли это с появлением Аделайн Биде? Не она ли подала Харви идею насчет того, как поуютнее устроиться в Каире?