Ищите интонацию. Сборник коротких рассказов - [2]
Утром следующего дня мы встретились на кухне. Ни о чём не спрашивая, я оглядел моего товарища и обратил внимание на припухлость век, верный признак бессонной ночи. Из приоткрытой двери его комнаты немилосердно несло прогорклым «ароматом» скуренного табака. Я знал, что сегодня полёты, и участливо поинтересовался:
– Антуан, как вы себя чувствуете?
– Неважно. В смысле, не важно всё это. Будете кофе?
Я принял приглашение, мы сели. Антуан положил растворимый порошок и начал заливать чашки кипятком. Вдруг он отставил чайник и произнёс:
– Какого.., прости Господи, Серёга попёрся за перевал! Себя убил, ладно, полтинник пожил, нашему брату и того достаточно, но лейтёху-то молодого зачем угробил? У того жена, два малыша. Теперь что, из ордена, как из топора, прикажешь мальцам кашу варить? Видишь ли, помочь союзничкам решил. Те обделались со страху и давай трындеть: «Русо, выручай!» Ему же нельзя было туда лететь, и он знал, что нельзя, интернационалист хренов!
Я закончил приготовление кофе и спросил:
– Это то, о чём сегодня Яндекс трубит?
– Ну да. Быстро разлетелось. Стоит где промашку дать, шакалы с блокнотами тут как тут – за уши не оттянешь!
Антуан механически помешивал сахар в чашке и рассеянно смотрел в окно. Над полковой баней набирало силы голубое гарнизонное утро. «Где он сейчас? – подумал я, – может, летят они бок о бок с погибшим другом над перевалом и, отработав боекомплект по условному или иному противнику, возвращаются домой с посадочным интервалом в пятнадцать секунд? А может, закадычный друг зазвал товарища погостить, да взглянуть на картографические особенности Того света. Бывает, в бою не разобрать – жив ты, нет ли. А лететь всё равно надо…»
Антуан закончил инструктаж молодых офицеров и неожиданно ночью съехал из номера. Утром на кухонном столе, за которым мы столько дней пили чай и собеседовали, я прочитал записку: «Боря, уезжаю не простившись. Выдалась оказия за Серёгу поквитаться. Помнишь, я рассказывал тебе про орла над перевалом? Не забывай его, дружище!»
Сегодня самое первое, самое «крохотное» июня – День защиты детей! Праздник в прошлом сентиментально-торжественный, ныне забытый совершенно и государством, и его взрослыми представителями. То ли детей не стало, то ли мы, растеряв российское прошлое, перестали думать о российском будущем? А может, что-то невзрачное, как похмелье, опутало житейские тяготы первого летнего дня? Так или иначе, нет детского праздника на Руси в 21-ом веке. Видимо, не нужны цветные мелки юным корифеям, с трёх лет свободно редактирующим мамину фотографию в последней версии ещё не русифицированной программы «Paint». Так решили родители.
…В далёкой и очень серьёзной российской воинской части, на территории неба, подконтрольной оперативной службе ПВО, выдалась дивная космическая амброзия. Солнце солировало!
Перед зданием гарнизонного клуба собрались нарядные молодые женщины (вы же понимаете – в таких частях служат только контрактники, и живут они не в казармах, а семейно в гарнизонном городке). Счастливые мамы, как цветущие ветви розария, возвышались над множеством празднично экипированных малышей. Играла музыка. Женщины-организаторы изобретали немыслимые соревнования для смышлёных, смешных и милейших карапузов. Кто-то прыгал через верёвочку, кто-то рисовал мелками на асфальте, кто-то картавил в микрофон – веселились все!
Глядя на праздник будущей осмысленной жизни, я невольно думал, что каждую минуту этот человеческий рай может вздрогнуть от рёва гарнизонной тревоги. Огромные папы с ружьями и гранатами на глазах притихших от ужаса малышей побегут на огневые точки, не успев даже попрощаться с любимыми крохами. А мамы, прижав к груди свои испуганные сокровища, побросают на асфальт всё лишнее – сумки с переодеванием, коляски, апельсины и помчатся, как сполохи вихря, в бомбоубежище, о котором им столько раз говорили заботливые папы…
Да продлит Господь мгновения земного рая! Быть может, тогда мы, наконец, забудем горькое правило теории Дарвина: ради выживания и благополучия следует всё время немножечко бояться. А наши души, одолевшие страх, станут лёгкими, как пепелы[1], поднимутся в небо над гарнизонными ПВО и полетят в будущий день «на разведку» всеобщего личного счастья!
Зимовка-жизнь
Грязный мартовский сугроб таял в лучах весеннего солнца. Из-под сугроба в широкую проталину стекал тоненький мутный ручеёк талой зажоры. «Как неприлично!» – вздыхал он, глядя на мокрую дорожку. Это был воспитанный сугроб. Несмотря на горечь прощания с миром (он прекрасно понимал, что его ждёт), сугроб хранил уважение к окружающей его территории.
Этой территорией была детская дворовая площадка, укатанная зеркалами весенних луж. Лужи добросовестно отражали яркое голубое небо, и печальный сгусток бурого снега казался лишним в палитре талой детской ойкумены. Это чувствовал сугроб и морщился от стыда при каждом всплеске солнца на голубой поверхности луж. «Поскорей бы уж, что ли, – бормотал он, припоминая свою короткую, наполненную трогательными событиями зимовку-жизнь.
…Снег валил вторую неделю, а дворник Семён пил. Пил Семён крепко, на работу выходил, пошатываясь, падал и подолгу не мог подняться. Старушки посмеивались: «встанет – не встанет». Семён им грозил почему-то не указательным, а большим пальцем. Не имея сил подняться, он уползал к себе в дворницкую и там раскатисто, на весь двор храпел. Обычно запой у Семёна продолжался неделю, но в этот раз пил Семён целых четырнадцать дней.
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.
Книга очерков «Возвращение из небытия» военного журналиста, поэта, прозаика, переводчика, одного из организаторов и лидеров казачьего возрождения Валерия Латынина повествует о выдающихся военных деятелях и народных вождях прошлых веков и наших современниках. Очерки основаны на реальных фактах, глубоком изучении материала, а порой и на личном участии автора в важных исторических событиях. Вошедшие в книгу произведения были опубликованы в периодических изданиях России, Украины, Болгарии и вызвали широкий общественный интерес.
Вы держите в руках книгу, каждое стихотворение которой пропитано воспоминаниями. Дух родины, дух России – в этих стихах. В строки вложено все, что не чуждо человеку – и печаль, и радость, и тоска, и, конечно же, любовь, маяк, ведущий нас по этой жизни.
Откровенно о жизни, проникновенно о чувствах – вот как можно описать строчки сборника Анны Ромеро. Открытая книга, словно распахнутая душа автора, приглашает читателя пройти по дороге своих мыслей. Остановите мгновение и почувствуйте эту жизнь!
Как устроена человеческая память? Какие непостижимые тайны она хранит в себе? И случайно ли порой всплывают какие-то обрывки не то воспоминаний, не то чувств… Что это – просто «миражи» или память о том, что с нами происходило когда-то в прежней жизни?Виктория Балашова в своей повести «Эксперимент» заставляет читателя задуматься над этими вопросами. Произведение написано легко и увлекательно и читается на одном дыхании.