Ищи ветра в поле - [8]

— Вот видите, а вы не верили…

Я тут же поняла, что у Обуховой возникли какие-то новые проблемы.

— Что случилось? — спросила я.

— Снова наркотики? — влезла любопытная Маринка.

— Моего заместителя избили в собственном подъезде, — голос Обуховой дрогнул.

— Это он вам звонил? — уточнила я.

— Да, это произошло всего двадцать минут назад.

— А в милицию он обращался?

— Господи, какая к чертовой матери милиция! — в сердцах воскликнула Обухова, едва не смахнув рукой свой сотовый телефон со стола. — Мы по горло сыты милицией, неужели вы не понимаете, что все это спланировано! Они все там заодно! Я должна немедленно ехать к нему, — заявила она.

— Я еду с вами, — решительно сказала я, поднимаясь из-за стола.

— Может быть, возьмешь с собой Виктора? — обеспокоенно спросила Маринка. — Раз уж такие дела пошли.

— Да, это было бы кстати, — согласилась я. — Пойди позови его.

И Маринка тут же умчалась.

— Виктор, Виктор! — послышался ее возбужденный голос. — Немедленно иди сюда!

Через полминуты я четко изложила нашему фотографу, бывшему «афганцу», сложившуюся ситуацию. На этот раз он даже не кивнул, а сразу же деловито начал одеваться. По своему обыкновению вслух он так ничего и не произнес.

Собравшись, мы вышли на улицу. Я тут же обратила внимание, что шофера за рулем «Ниссана» нет.

— Я сама вожу машину, — с оттенком гордости проговорила Обухова, доставая из сумочки дистанционный пульт управления.

Двери послушно запищали. Мы расселись, и Обухова решительно нажала на педаль газа.

Через пятнадцать минут мы уже подъезжали к кирпичному пятиэтажному дому. Обухова заперла двери автомобиля, и мы стали подниматься по лестнице на четвертый этаж.

Остановившись перед дверью, Обухова резко нажала на звонок. Открыли нам не сразу. Испуганный женский голос поинтересовался, кто это в столь поздний час тревожит покой семьи.

— Да открой же, черт тебя дери! — послышался откуда-то из глубины квартиры недовольный мужской голос. — Это Людмила приехала.

Дверь тут же открылась.

— Ах это вы, Людмила Николаевна! — пытаясь быть любезной, произнесла появившаяся в дверном проеме белокурая женщина в очках.

Она выглядела блекло и невзрачно. Волосы на ее голове были забраны в какой-то бесформенный пучок, и чувствовалось, что ей совершенно необходимо хоть изредка баловать их шампунем против перхоти. Лицо ее было испуганным и растерянным. Собственно, таким же оно было и у ее мужа.

Он лежал на диване, на табуретке перед ним стояла миска с водой, в которой он периодически смачивал ватный тампон и прикладывал его ко лбу и щекам. На лице его, не лишенном привлекательности, виднелись ссадины и кровоподтеки. Было совершенно очевидно, что мужику совсем недавно «начистили фейс».

— Господи, Валера, что ж происходит на белом свете? — запричитала Обухова, кидаясь к дивану и дотрагиваясь до лица раненого.

Виктор, оглядев лежащего на диване Валеру, понимающе хмыкнул.

— Валера, ты не беспокойся, это Ольга Юрьевна Бойкова из газеты, она нам поможет, — заговорила Обухова, поглаживая Валеру по голове.

Жена его при этом демонстративно вышла из комнаты на кухню, где стала греметь кастрюлями.

— Господи! — простонал Валера. — Говорил же я тебе, старая ты… — он запнулся и смущенно взглянул на нас. — Не надо было выпендриваться и кричать на каждом углу, как у нас все зашибись! Вот и накаркала, дура!

— Да что я-то, да что я-то? — захлопотала Обухова, увеличив количество поглаживаний, но Валера раздраженно стряхнул ее руку и, вскочив с дивана, заходил по комнате взад-вперед.

— Ай, ладно! — махнул он рукой. — Что теперь говорить! Надо думать, как выбираться из этого дерьма. Может быть, уехать из города?

— Я думаю, можно свалить на Гавайи! — горя глазами, предложила Обухова. — Вместе, разумеется.

— Глупее ты ничего не могла придумать, — презрительно отмахнулся Валерий.

Из кухни тут же высунулась жена, подозрительно поблескивая стеклами очков. Некоторое время они с Обуховой с заметной ненавистью буравили друг друга глазами, наконец, жена, не выдержав, снова удалилась на кухню.

— Так что делать-то будем? — спросила Обухова, неизвестно к кому обращаясь.

— Надеюсь, что сухари сушить еще рано, — не совсем веря в то, что он сказал, проговорил Валера. — Скажи еще спасибо, что магазин не взорвали, — совсем уж пессимистично закончил он фразу.

Обухова испуганно перекрестилась. Однако фраза Валерия отчасти оказалась пророческой. Спустя несколько секунд вдруг отчаянно задрожали оконные стекла. Мне показалось, что началась гроза, только гром прогремел не сверху, а снизу.

Простояв с полминуты в оцепенении, мы все, не сговариваясь, разом бросились к окну и прилипли к стеклу.

У подъезда ярким заревом полыхал обуховский «Ниссан».

— Боже мо-о-ой! — завыла она, поняв, что ничего уже не исправишь. — За что? За что?

Тут же послышался лай собак и топот ног сбегающихся к подъезду зевак. Я еще подумала, насколько любопытство сильнее благоразумия — ведь не исключено, что через минуту может раздаться новый взрыв.

Обухова вдруг начала сползать по стене. Обессиленно опустившись на пол, она закрыла лицо руками и вдруг затряслась в рыданиях. Слишком много всего свалилось на нее в последнее время, и нервы ее не выдержали.