Ищи ветер - [35]
— А ведь она к тому же краси-и-вая… — мечтательно заключила Мэй, нараспев протянув и.
— Пожалуй, в ней что-то есть.
— Что-то! Она изумительна, какое может быть «что-то»! Вы меня извините, Жак, но это называется неприятие действительности!
Неприятие. Я всегда терпеть не мог жаргона психоаналитиков. Забавно, как женщины уверены, что лучше нас разбираются в женской красоте. В большинстве случаев они заблуждаются. Впрочем, к Мэй это не относилось. Теперь она смотрела на меня… ну да — с любопытством. Я попросил счет.
— И все же! — не унималась Мэй. — Она вам отчаянно нравится, признайтесь, Жак…
— Я не собираюсь ни в чем признаваться… И вообще, ей двадцать три года.
— Возраст?… Не смешите меня! Моему любовнику, между прочим, пятьдесят два.
— Ого! Ну, от вас всего можно ожидать… — фыркнул я с притворным возмущением и тайным восторгом.
— Вот как? Что вы хотите этим сказать?
— Ничего, так, чушь несу…
— Damn right[22], чушь вы несете, дружок.
Это ее «дружок» мне понравилось, очень. Я взял руку Мэй в свою и запечатлел на ней самый целомудренный из поцелуев.
— Какие у вас красивые руки, — сказал я.
— Вы очень любезны.
— Ничуть.
Она рассмеялась.
— Не заставляйте меня краснеть, Жак… От вашей галантности попахивает нафталином, уж не обижайтесь… Поработайте над собой, иначе вам с этой девочкой не сладить! А если подлизываетесь, чтобы я заплатила по счету, — напрасно!
Я рассмеялся в ответ и поспешил отыскать в бумажнике кредитку «поотзывчивее», невольно прикинув — думать о бабках ужас как не хотелось, — что на всех моих счетах вместе взятых денег осталось на месячишко беззаботной жизни. Не такими темпами, конечно.
Мы вышли, чуть навеселе, из ресторана в ночную прохладу. Открывая перед Мэй дверцу машины, я склонился в почтительном поклоне, чем опять ее развеселил.
— Сможете вести? — спросила она.
— Пфф… Штурвал «Конкорда» я бы себе не доверил, но с «Бьюиком» как-нибудь справлюсь.
Она преспокойно устроилась на сиденье, вполне удовлетворенная моим ответом. Я сел за руль, и мы поехали.
Через некоторое время Мэй вдруг заерзала и, пошарив под собой рукой, вытащила забытую кем-то на сиденье вещицу и со словами: «Смотрите-ка, что я нашла!» протянула мне свою находку.
Это был гребешок Нуны — она такими закалывала волосы. Я взял его, подержал в руке и выбросил в открытое окно. Мэй с нарочитой театральностью осуждающе поджала губы. Я проехал еще метров тридцать, до перекрестка. Остановившись у светофора, поколебался секунду-другую и дал задний ход. Случай пощадил мою гордость: безделушка нашлась довольно быстро — в траве на обочине. Я сунул гребень в карман рубашки и вернулся за руль. Начал накрапывать дождь. Мэй обидно хохотала и явно наслаждалась происходящим.
— Это… это моей сестры, я… я выбросил, а потом вспомнил.
Мэй уже стонала от смеха. Зря я выкручивался, она все просекла. И я тоже захохотал. Уж если не можешь посмеяться над собой первым, смейся хотя бы вторым.
Я приехал в Бангор и свернул на девяносто пятую автостраду — в южном направлении. Будто бы случайно — сделав вид, что ошибся на развилке. У Мэй я пробыл четыре дня. Мы закончили головоломку и выпили море кофе, засиживаясь за разговором до предрассветных часов. Я даже учил ее играть в шахматы, и какие-то азы она усвоила. Я предпочел отчалить до приезда ее дочери, хотя Мэй уговаривала меня задержаться еще. Я отговорился делами, сказал, что надо кое-что уладить, не уточняя, что именно — это было бы непросто. Она взяла с меня обещание не пропадать. Попробуй тут не пропасть. Именно над этим я сейчас и работал.
Нью-Гэмпшир, Массачусетс, Коннектикут, Нью-Йорк, Нью-Джерси. Крепким здоровьем я никогда не мог похвастать, похмелье у меня затягивается на три дня, простуда — на два месяца. Но в одном я проявляю недюжинную выносливость — в дороге. Стать бы мне дальнобойщиком, самое милое дело. Шестьдесят литров бензина, кофе, пара сандвичей и — шесть часов по асфальту, как по облаку. Заправка. Пенсильвания, Мэриленд, Вирджиния, Северная Каролина. Десять вечера, безвкусный стейк в пустом «Ховард Джонсоне» в пригороде Роки-Маунт. Кофе, сваренный сто лет назад. Официантка скучает, дадим-ка ей щедрые чаевые. Надо оставлять след. Южная Каролина. Далее — Джорджия, в ночи, слитная, черная, как слепой голос Рэя. Я нашел кассету под сиденьем, среди пустых сигаретных пачек. Just an old sweet song[23]. Помутился разум, съехала крыша, трескается глянцевая картинка. Это некое подобие эйфории, а руки приросли к рулю. Время растягивается и сжимается, я забываюсь и смеюсь без причины, но «Бьюик» доверяет мне, знает, что он на верном пути, steady as a fucking rock[24]. Я обгоняю state trooper[25], не глядя на спидометр, просто обгоняю — и все тут. В упор не вижу никаких мигалок в зеркальце заднего вида, я — Бэтмен. Я невидим для радара. Кто тормознет Бэтмена? Не бывало еще такого.
Welcome to Florida[26], Бэтмен. Спасибо на добром слове. Джексонвилл, придорожная закусочная: яблочный пирог с привкусом фреона, кофе без привкуса французской ванили. По телевизору показывают космический корабль, весь в антеннах и огнях, он содрогается, окутанный парами водорода, готовый взлететь. Согласно метеосводке погода, наконец-то, благоприятствует запуску, назначенному на восемь утра. Идея: я смотрю на часы. Половина пятого. Мыс Канаверал — двести пятьдесят километров, рукой подать. Времени у меня вагон. Я расплачиваюсь. Заправляю свой бэтмобиль, и мы катим дальше. Теплая ночь потягивается, бледнеет. Вздыхает розово на горизонте. Рассвет. Выключаю фары, ищу темные очки. Проклятое солнце, косые лучи-убийцы впиваются в глаза, как осколки битого стекла. Позади Сент-Огастин, уже виден океан, похожий на огромный бетонный паркинг, влажный, блестящий. Моим слезящимся глазам от этого не легче, но красиво. Я ставлю Боба Марли. Юг.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
Третье по счету произведение знаменитого французского писателя Жоржа Перека (1936–1982), «Человек, который спит», было опубликовано накануне революционных событий 1968 года во Франции. Причудливая хроника отторжения внешнего мира и медленного погружения в полное отрешение, скрупулезное описание постепенного ухода от людей и вещей в зону «риторических мест безразличия» может восприниматься как программный манифест целого поколения, протестующего против идеалов общества потребления, и как автобиографическое осмысление личного утопического проекта.
Флориану Зеллеру двадцать четыре года, он преподает литературу и пишет для модных журналов. Его первый роман «Искусственный снег» (2001) получил премию Фонда Ашетт.Роман «Случайные связи» — вторая книга молодого автора, в которой он виртуозно живописует историю взаимоотношений двух молодых людей. Герою двадцать девять лет, он адвокат и пользуется успехом у женщин. Героиня — закомплексованная молоденькая учительница младших классов. Соединив волею чувств, казалось бы, абсолютно несовместимых героев, автор с безупречной психологической точностью препарирует два основных, кардинально разных подхода к жизни, два типа одиночества самодостаточное мужское и страдательное женское.Оригинальное построение романа, его философская и психологическая содержательность в сочетании с изяществом языка делают роман достойным образцом современного «роман д'амур».Написано со вкусом и знанием дела, читать — одно удовольствие.
Маргерит Дюрас (настоящее имя – Маргерит Донадье, 1914–1996) – французская писательница, драматург и кинорежиссер – уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых не только во Франции, но и во всем мире. Главная тема ее творчества – бунт против бесцветности будничной жизни. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества – вот полюса, создающие напряжение в ее прозе». Самые известные произведения Дюрас – сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, моя любовь» и роман «Любовник» – вершина ее творчества, за который писательница удостоена Гонкуровской премии.
Субботним вечером 8 января 1993 года доктор Жан-Клод Роман убил свою жену, наутро застрелил двоих детей 7 и 5 лет и отправился к горячо любимым родителям. После их убийства заехал в Париж, попытался убить любовницу, сорвалось… Вернулся домой, наглотался барбитуратов и поджег дом, но его спасли.Это не пересказ сюжета, а лишь начало истории. Книга написана по материалам реального дела, но повествование выходит далеко за рамки психологического детектива.Эмманюэль Каррер — известный французский писатель, лауреат многих престижных премий.