Ищи на диком берегу - [56]
— Ведь у вас на Кадьяке небось одни снега да льды?
— Ну да! Почему так думаешь? Кадьяк не весь снег и лед. Леса большие. Зверь всякий. Рыба, утка, тюлешек. Хороши места. — Тайин смотрел вдаль, его желтые глаза выражали тоску.
Когда, позавтракав, они тронулись в путь, Тайин наконец-то разговорился. Всю свою жизнь он провел в родном кадьякском селении. Искусный охотник, рыбак, лодки хорошо делал. Свою жену и маленького сына содержал в сытости и тепле. Чего еще нужно человеку? Он и был всем доволен, пока не появился «господин Мишкин» и стал вербовать охотников на бобровый промысел в Калифорнию. И он, Тайин, как последний дурак, поверил рассказам Ильи, будто после первого же охотничьего сезона можно будет вернуться домой с полной байдаркой компанейских товаров. Вместо этого Илья заставил лучших охотников год за годом торчать в Россе. Денег на руки им не давали, они получали от Ильи только какие-то лоскутки бумаги.
Тайин шагал как заведенный, но мысли его были далеко отсюда.
Захар выругался сквозь зубы.
— Я поговорю об этом с господином Кусковым, Тайин. Это же чистый разбой — держать вас против воли!
— Домой хочу как черт, это точно. А как ты, господин Петров? Домой хочешь, свое место?
Захар нахмурился.
— Нет у меня своего места. — Потом задумчиво добавил: — А я бы остался в Россе. Женился бы. Хозяйством обзавелся.
Он размечтался: представил себе маленький уютный домишко, вроде отцовского. Жена была похожа на Надю, только помоложе и покрасивее. Вот приходят к ним гости — Петя Гальван с супругой. И отец с Надей тоже здесь. На столе самовар пузатый пыхтит, в печи огонь трещит, кто-то на балалайке играет. Хорошая собралась компания. И всех-то их Захар любит. И Надю тоже? И Надю.
Захар так удивился самому себе, что даже остановился.
Тайин недоуменно оглянулся на него.
Захар вернулся на землю:
— Вот только добраться бы нам до Росса, а там и горюшка мало. Кабы знать, сколько еще до него идти.
Тайин пожал плечами:
— Как знать? Сто миль? Две сто миль? Три сто миль?
15. ЖИЗНЬ В ЛЕСУ
Цыгане верят, что медведь — брат человека, потому что у него под шкурой такое же тело, и он пьет пиво, и любит музыку, и умеет плясать.
Хемингуэй, «По ком звонит колокол»[11]
Возглас Тайина остановил его:
— Давай ее сюда.
Захар отдал кость:
— На что она тебе?
— Молоть будем, кушать будем.
«В чем ты ее молоть будешь? И то, хоть и размолоть, тоже мне еда — толченые кости», — подумал Захар, но промолчал. Он уже не удивлялся способности Тайина из ничего делать что-то.
Из камешков, связанных в цепочку лыком, Тайин соорудил снаряд для охоты на птиц. Он показал Захару, как метать снаряд. чтобы, падая, он образовывал петлю, и однажды Захар уже поймал так перепелку. Перья пригодились для стрел, которыми заранее запасался Тайин. Был у них уже и лук, и маленький лучок для разжигания огня. Однако и для лука, и для огневого лучка нужна была тетива.
Спускаясь к реке, они замечали на каждом шагу признаки наступающей весны. Бархатистая кора деревьев была усеяна молодыми почками. Птицы порхали среди ветвей, подрагивавших от стремительных прыжков белок; петляли среди кустов кролики. Земля была черной от помета оленей, лис и прочего лесного зверья.
— Да, проснулся лес, — вздохнул Захар. — А ивы-то, гляди, в воде купаются — словно девки волосы в реке полощут.
Они остановились. Широкая река лениво катила свои воды на север. На другом берегу стеной стоял лес, за ним возвышались холмы.
— Смотри! — воскликнул Захар. — Дым!
На том берегу поднимались в чистое ясное небо далекие столбы дыма.
— Индейцы, должно быть, — сказал Тайин.
— Почем ты знаешь? Могут быть и испанцы. Миссия или ранчо.
Тайин изучал противоположный берег.
— Вырубки нет. Дома нет. Скота на холмах нет. Индейцы. Мы идем здесь, они там. Мы их не трогаем, они нас не трогают. — Он медленно двинулся по берегу, вглядываясь в землю под ногами. — Пошли, ужин делать будем.
— Какой там ужин! Ничего у нас нет. — Захар плелся за ним, у него живот подводило от голода.
— Ищи круглый камень, — сказал Тайин.
Они продолжали идти по берегу. Цапли, стоявшие как снежно-белые статуи, при их приближении лениво взмахивали крыльями и улетали. Вдруг Тайин воскликнул:
— Гляди, вот ступка!
Он нагнулся над маленькой круглой выемкой в каменном наплыве у самой воды. Захар подобрал круглый твердый камень величиной с кулак. Тайин взял у него камень, достал кости, оставшиеся от съеденного мяса, сложил их в ямку. Присел на корточки и стал терпеливо дробить кости камнем.
Захар наудачу побрел в ивняк на поиски пищи. В лабиринте старой ботвы он обнаружил несколько горлянок — черно-белых бутылочных тыкв, оставшихся здесь с прошлой осени. У двух тыковок оболочка все еще была твердой. Он вернулся с ними на берег.
С невероятным терпением Тайин продолжал размалывать осколки костей в муку. Когда Захар протянул ему тыквы, он прекратил работу:
