Исчезнувшие близнецы - [50]

– Мистеру Ширли отлично известно, что подобное требование неправомерно. И Ваша честь не стал бы требовать подобного, а если бы все-таки потребовал, то я была бы вынуждена ослушаться.

Судья помолчал, раздумывая над тупиком, в который его загонял Ширли.

– У вас есть записи личных бесед?

Кэтрин кивнула:

– Есть.

– Я могу потребовать предъявить эти записи.

– Вынуждена буду ослушаться. Мои записи слов миссис Вудвард охраняются законом.

Судья Петерсон повысил голос. В его и без того недружелюбном тоне зазвучали суровые нотки.

– Подобную привилегию имеет ваша клиентка, миссис Локхарт. А. Не. Вы.

Кэтрин оставалась непоколебимой.

– Она не отказывалась от этого права, как и не уполномочила меня обнародовать ее откровения.

– Гм… Ясно. А теперь позвольте сообщить, что сделаю я. Я дам вам сорок восемь часов на то, чтобы вы представили мне полный отчет о том, что делали от имени миссис Вудвард, а также свои записи для ознакомления в кабинете. Если вы откажетесь или не выполните это требование, я обвиню вас в неуважении к суду. Отказ от права хранить молчание – это единственный выход, посему я советую вам поговорить с клиенткой и убедить ее отказаться от своего права прежде, чем вы вновь станете подавать ходатайство.

– Ох! – воскликнул Ширли. – В большинстве случаев это было бы приемлемо, но сын ответчицы утверждает, что миссис Вудвард недееспособна из-за ослабленного психического состояния, вызванного преклонным возрастом. Она одержима мыслями разыскать каких-то вымышленных детей из прошлого века на другом конце земли. И теперь эта бедная женщина из-за чрезмерного влияния и попустительства адвоката и детектива готова следовать своей прихоти. Они обогащаются благодаря этой воображаемой одиссее. У миссис Вудвард просто не хватает ума выступить против и отказаться от своего права.

Судья кивнул:

– Возможно. Скорее всего, я назначу временного опекуна. Я вынесу свое решение в следующий четверг в десять часов. Слушание откладывается.

* * *

– А что плохого в том, чтобы иметь временного опекуна в качестве еще одного помощника, чтобы представлять Лену в слушании по делу о наследстве? – удивился Лиам, который сидел в конце стола в конференц-зале Кэтрин. – Он поговорит с Леной и подтвердит, что она в добром здравии и при своем уме.

– Назначенного адвоката выбираю не я, – ответила Лена. – Именно этого и добивается Артур – свести на нет мою независимость. А я считаю, что я и только я должна выбирать адвоката, который будет меня представлять.

– Мне кажется, судья Петерсон в любом случае назначит адвоката, – заметила Кэтрин. – У него есть такое право. Он захочет иметь независимое мнение, чтобы отразить его в протоколе заседания, но только вам решать, что – если вы вообще этого захотите – говорить своему адвокату. Поднять вопрос о чрезмерном влиянии – умный ход со стороны Ширли. Может даже последовать ходатайство о дисквалификации меня как адвоката.

– А как насчет отказа от права хранить молчание? – поинтересовался Лиам. – Что ты намерена делать в четверг утром?

– Я не могу раскрывать то, что в приватной беседе рассказал клиент. Я представлю судье Петерсону официальный меморандум общения адвоката с клиентом, резюмирую все последние дела, рассмотренные в Иллинойсе, хотя, думаю, он и сам их прекрасно знает. Все, что потребовал представить Петерсон, – конфиденциальная информация, а я продолжу ссылаться на привилегию «клиент – адвокат».

– А что произойдет, если судья обвинит вас в неуважении к суду? – спросила Лена.

– У него широкие полномочия. Он может оштрафовать меня или взять под стражу, пока я не сниму с себя вину.

Лена взглянула на Кэтрин и положила руку ей на плечо:

– Я не хочу, чтобы у вас были неприятности с судьей. Если необходимо рассказать ему о том, что я говорила, или о том, чем мы занимаемся, я вам разрешаю.

– Стоп! – остановила ее Кэтрин. – Речь идет о том, чтобы вы добровольно и сознательно разрешили обнародовать содержание наших конфиденциальных встреч. По доброй воле! А не принудительно, из-за противозаконных угроз вашему адвокату. И не потому, что хотите меня защитить. Так правосудие не работает. Вы хотите, чтобы Артур узнал все, что вы уже рассказали или еще расскажете во время наших встреч?

Лена покачала головой:

– Неужели мы не можем представить судье общее содержание? Или рассказать ту часть истории, когда я работала в Цеху?

– Нет. Если мы скажем «а», то должны будем говорить и «б». Раскрывать все карты. У него появится право спрашивать вас обо всем, что касается доверенных вами тайн. Вы хотите, чтобы судья узнал все?

Лена покачала головой:

– Есть вещи, которые я не хочу, чтобы он знал. Ни при каких обстоятельствах. Никогда!

– В таком случае разговор окончен, – заявила Кэтрин. – Давайте вернемся в Хшанув, в Польшу. Расскажите о вашем тайном поручении.

– Кэт, – вмешался Лиам, – ты не можешь сесть в тюрьму. Ты на пятом месяце беременности, и беременность проходит не гладко. Врач велел следить за твоим состоянием. Скажи об этом Петерсону.

– Я не стану разыгрывать карту с беременностью. Он не имеет права требовать от меня раскрытия конфиденциальной информации. Точка. Разговор окончен.