Исчезнувшие близнецы - [103]

Кэтрин кивнула:

– Может быть. Ты согласился на встречу?

– Нет, хотел сначала поговорить с тобой.

– Соглашайся. Посмотрим, чего он хочет.

* * *

В кафе в Уикер-парке Артур, обхватив двумя руками чашку с капучино, сидел за столиком один. Завидев Лиама, он привстал с места и сказал:

– Спасибо, что пришли. Между нами возникло множество недоразумений, но я надеюсь, что мы обсудим все спорные вопросы и выкурим трубку мира, если вы понимаете, о чем я. Честно признаюсь, я не хочу обижать мать.

– Серьезно? Возможно, вы никогда серьезно не читали законов, но подача иска с требованием признать свою мать недееспособной явно не принесет вам звание «Сын года».

– Трубка мира, Лиам.

– Что вы задумали, Артур?

– У нас никогда не было проблем, за исключением последних нескольких лет. Пока не возникла эта тема с Каролиной, мы, можно сказать, были близки… Насколько можно быть близким с человеком, который пережил столько, сколько моя мать. Я знаю, что она рассказывает Кэтрин историю своей жизни, причем гораздо подробнее и откровеннее, чем мне. Но у любого человека, который страдал так, как страдала моя мать, в голове роится множество страхов. Она никогда не говорила со мной о холокосте. Никогда. В нашем доме никогда не обсуждалась тема лишений и испытаний, выпавших на ее долю. Но я знаю: она так и не смогла о них забыть. Всякий человек, чьи родные пережили войну, это знает. За пару лет до смерти отца она заговорила о своей подруге детства, Каролине. Ни с того ни с сего. По неизвестной причине она стала говорить, что обязана сдержать обещание, данное семьдесят лет назад. Отец… он очень любил мать и согласился с ней. Он даже поддержал ее, но до смерти отца дальше разговоров дело не пошло. А теперь моя мать хочет найти этих детей. Вне зависимости от того, чего это будет ей стоить – и денег, и эмоциональных усилий. История с Каролиной стала ее навязчивой идеей. Манией. Я разговаривал с психиатрами. Они уверяют, что существует серьезный риск повреждения рассудка, когда навязчивая идея оборачивается пшиком. И поверьте мне, эта ее идея – просто пшик. Она живет своей одержимостью. А что произойдет, когда она узнает, что это всего лишь выдумки? Вы об этом подумали? Как это скажется на ней?

– И дело совершенно не в деньгах? Ваше наследство здесь ни при чем?

– Черт побери, нет! Не нужно мне ее наследство. Я забочусь лишь о ее здоровье. Но при этом не желаю, чтобы она потратила все отцовские деньги или отдала их аферистам.

– Это уж точно!

– Знаете, хотите верьте, хотите нет – для меня это не имеет никакого значения. Но деньги, безрассудно потраченные на адвокатов и детективов, которые ездят по свету, собирают сплетни и выслушивают сказочки, – это финансовая катастрофа. А без денег она не сможет воплощать свою сумасбродную идею. Если я буду контролировать ее деньги… Ну, вы понимаете.

– И что вы предлагаете?

– Если меня назначат окончательным опекуном ее имущества, отдадут управление ее финансами – в остальном я отступлюсь, не стану помещать ее в специализированное заведение.

Лиам покачал головой и встал, чтобы уйти.

– Какой же ты ублюдок!

Артур взглянул на счет, швырнул на стол двадцать долларов.

– Подумайте над моим предложением. Через пару дней у нас слушание.

* * *

– Лиам, вероятнее всего, Лена согласится на его условия. Мне кажется, она больше не хочет бороться. Она узнала, что дети выжили, а это для нее самое главное. Она понимает, что суд станет для нее слишком тяжелым испытанием. Она не хочет рассказывать свою историю широкой публике. Я единственная, кому она когда-либо доверилась. Боюсь, что она вообще откажется давать показания. Я даже не представляю, как вызову ее на место свидетеля и вместе с Майком Ширли подвергну перекрестному допросу. И на сегодняшний день у нас пока нет доказательств существования близнецов. Что скажешь?

– Я понимаю, что есть смысл согласиться на предложение Артура, но я бы повременил. Я сильно рискую, но кое-что придумал. Я почти уверен в удаче, и Лене даже не придется давать показания.

– Ты о чем?

– Расскажу, когда вернусь домой. Я еще над этим работаю. Доверься мне. У нас осталось несколько дней.

– Хорошо.

– Ты лучшая из адвокатов. Верь в свои силы. Думаю, ты сможешь выиграть это дело даже без моей помощи и свидетельских показаний Лены.

– Ты пьян? Что ты пил?

Глава сорок девятая

Судья Петерсон занял свое место на возвышении и кивнул секретарю, которая трижды ударила деревянным молотком и объявила:

– Слушается дело номер 13 Р 6268 «Иск об опеке над Леной Вудвард». Объявляется начало слушания.

– Стороны готовы к слушанию? – уточнил судья Петерсон.

Ширли вскочил с места:

– Истец готов, Ваша честь.

– А ответчик готов?

Кэтрин встала и нервно огляделась. Посмотрела на часы. Потом перевела взгляд на дверь.

– Ответчик подает ходатайство о небольшой отсрочке.

– Ходатайство отклонено. Ответчик готов к слушанию?

– Очень короткой отсрочке. Мы можем начать слушание завтра?

– Нет.

– А сегодня после обеда?

– Нет.

Кэтрин неохотно кивнула:

– В таком случае ответчик готов.

Она постоянно оглядывалась на дверь. Лиам обещал приехать до начала судебного заседания, но вынужден был задержаться и велел оттянуть начало слушания.