Исчезнувшие близнецы - [102]

– Ты будешь говорить Лене, что все знаешь?

– Не сейчас. Зачем? Она так ранима и чувствительна, что может случиться приступ. Пока будем говорить только, что ты выяснил: близнецы Каролины выжили.

– И как ты намерена выиграть суд?

– Вопрос хороший. Пока еще не решила. Петерсон дал всего две недели, придется поторопиться. Я вызвала в суд врача Лены, он будет хорошим свидетелем. У меня есть ее медицинская карта. Я пригласила в качестве свидетеля мистера Форрестера, агента из Иллинойского департамента по делам пожилых людей. Выложусь по полной. Насколько ты близок к тому, чтобы узнать хоть что-нибудь о детях?

– Одну практически разыскал. Вторая ниточка оборвалась – изначально семья жила во Вроцлаве, но в начале пятидесятых переехала, не оставив адреса. По крайней мере мне его найти не удалось. Не забывай, что Польша долго находилась за «железным занавесом», была коммунистической марионеткой и вся официальная информация была закрыта. Только последние двадцать лет ее рассекретили. Невозможно перерыть все архивы.

– Но одну из девочек ты практически нашел, да? Если найдешь хотя бы одну – большего нам и не нужно.

– Возможно, ее удастся найти. Если она до сих пор жива, если захочет с нами сотрудничать, если согласится давать показания, если вообще знает, что ее удочерили, если знает, что ее выбросили из поезда, если возраст у нее подходящий, если ДНК совпадет… Слишком много «если». Я пытаюсь тянуть за ниточку, но ты даешь мне слишком мало времени.

– Даю столько, сколько есть у меня самой.

– Ладно. Позже поговорим. Я тебя люблю.

Кэтрин вернулась в конференц-зал, где Лена и Глэдис оживленно беседовали.

– Лена, вы готовы закончить историю?

– Я уже почти все рассказала. Почти все, что знала. Когда мы переехали в Чикаго, Давид открыл ателье. А что оставалось делать? Как я вам уже говорила, Давид был прирожденным предпринимателем.

– Только не говорите, что он снова занялся контрабандой сигарет.

Лена засмеялась:

– Нет. Но он купил пару небольших бакалейных лавок неподалеку. И мудро вложил деньги. Мы вместе изучали финансовые рынки и довольно ловко разбирались в происходящем там. Вместе мы основали «Д. Моррис Вудвард Инвестментс». Шестьдесят два года назад у нас родился Артур.

Кэтрин подняла руку:

– Позвольте вас на секунду перебить. Когда вы впервые заговорили с Давидом о близнецах Каролины?

– А какое это имеет значение?

Кэтрин пожала плечами:

– Этот вопрос может возникнуть во время слушания.

– Наверное, года четыре назад.

– А раньше никогда не заговаривали? Вы хотите сказать, что никогда не рассказывали Давиду о девочках? Впервые только четыре года назад?

– Верно. Я уже говорила вам, что хотела жить дальше, а не вспоминать то, что случилось во время войны. Это правда, что я рассказала свою историю в «Яд ва-Шем» и принимала участие в организациях тех, кто пережил войну, но никогда не рассказывала о своих личных переживаниях, пока не обратилась к вам. Мы с Давидом не обсуждали войну. Для нас обоих эта тема была слишком болезненной. Слишком личной. Давид так никогда и не узнал, что произошло у меня с Рольфом. И так и не узнал, как я жила в Освенциме.

– Но четыре года назад вы заговорили о Каролине.

– Я только сказала, что моя подруга Каролина родила девочек-близнецов. Когда она рожала, Давида не было. Он спросил, что с ними стало, и я сказала, что Каролина оставила их в поле. Ни слова о поезде. И призналась, что пообещала подруге попытаться их разыскать, но это казалось невозможным, поэтому я даже не пробовала. Это все, что он знал.

– Когда мы только начали наши встречи, вы сказали, что именно Давид побудил вас сдержать обещание найти близнецов Каролины.

– Я такое говорила?

– Да, это есть в моих записях.

– Но разве такие мелочи имеют какое-то значение? Я ничего не предпринимала целых шестьдесят лет, потому что не было сил. Слишком тяжело. Я не могла заставить себя искать ребенка, которого сама же выбросила в окно. Не могла без содрогания вспоминать о Каролине. Вы уж точно сможете это понять. – Она смахнула слезу кончиками пальцев.

Кэтрин положила руку Лене на плечо:

– Конечно, я понимаю. Простите мою въедливость. Наверное, всему виной моя натура адвоката.

Лена встала, чтобы уйти.

– Узнать о том, что дети не умерли, что они пережили весь этот ужас, что их удочерили, – большего мне и не надо. На большее я и не надеялась. Знаете, мне на самом деле наплевать на то, что через две недели произойдет в суде. Больше это не имеет ни малейшего значения. Вы с Лиамом выполнили мое обещание. Дети выжили. Мы с Каролиной приняли правильное решение, когда выбросили их в поле.

– А кто принимал это решение, Лена? Вы или Каролина?

– Решение приняла Каролина. В конце концов, это же были ее дети.

Глава сорок восьмая

Вернувшись в Чикаго, Лиам получил сообщение от Артура: «Прошу вас о встрече до начала слушания. Только вы и я. Без адвокатов».

– Как думаешь, что ему надо? – удивилась Кэтрин.

– Понятия не имею. Возможно, хочет заключить сделку.

– Единственная сделка, на которую согласна Лена, – если он отзовет свой иск.

– Думаю, если бы Артур хотел именно этого, у него не было бы нужды встречаться со мной. Скорее всего, он хочет получить контроль над всеми деньгами, поэтому назначает встречу в качестве опекуна Лены.