Исчезнувшая библиотека - [38]

В описании, по необходимости сжатом, представленном Геродотом, говорится о бесконечной череде зал, портиков, атриев; здесь тоже своды помещений — каменные, а внутренние стены покрыты фигурами; каждый атрий окружен колоннами. Базовая модель всегда одна и та же: в случае «Лабиринта» она до крайности расширена, однако обманный принцип чередования одинаковых зал тот же самый. Так устроен и Рамессеум. Оба они — лабиринты, предназначенные, помимо всего прочего, для того, чтобы скрыть мумифицированное тело царя.

«МЕСТО, ГДЕ ИЗЛЕЧИВАЕТСЯ ДУША»

«Ка» — это «жизненная сила», или, если угодно, «душа», правителя. Подобная «сила», отпущенная ему, как и богам, и немногим из смертных, призвана — согласно религиозным представлениям египтян — поддерживать фараона живым после смерти (П. Каплони, статья Ка в «Lexikon der Aegyptologie», III, 1980, col. 276). В египетских мавзолеях для нее, как правило, предназначено помещение, тесно связанное с Sancta sanctorum. В Рамессеуме Ка вероятнее всего обитает в зале триклиниев.

Это можно вывести из той надписи, по поводу которой ведется столько споров: Ψυχῆς ἰατρεῖον. В самом деле, если ἰατρεῖον — «officina medici, locus ubi medicus artem suam exercet» («мастерская медиков, место, где медики занимались своим искусством») («Thesaurus Graecae Linguae»), а ψυχή — это перевод «Ка», следует думать, что слова ψυχῆς ἰατρεῖον обозначают именно обиталище, или, скорее, «кабинет», место, где действует Ка.

С другой стороны, если в Рамессеуме от стены-библиотеки ведет проход в зал триклиниев, надпись ψυχῆς ἰατρεῖον можно понять уже не как указание на расположенные под ней полки, но отнести ее к смежному с ней залу: именно — залу триклиниев. Он и есть «кабинет Ка» в Рамессеуме. Речь идет о душе (Ка) Рамзеса, а не о благотворном влиянии, какое оказывают на душу человека хорошие книги, как последнее время полагали ученые, вообразившие, будто в Рамессеуме имеется библиотечный зал, над входом в который высечена эта надпись.

В «зале Ка» («maison de l’âme», как это определил Г. Масперо) обычно стоит статуя, изображающая покойного царя. Именно это мы и наблюдаем в зале триклиниев. Не зря и Диодор сообщает, упоминая о нем: «кажется, царь был похоронен здесь».

11 Кадеш

Трудно поверить, будто жрецы, сопровождавшие Гекатея во время его визита в Рамессеум, в самом деле говорили о непокорных бактрийцах, стоя перед барельефом, изображавшим битву при Кадеше (Диодор, 1, 47, 6). Помимо всего прочего, рельеф снабжен объяснительными надписями, благодаря которым было еще проще идентифицировать изображенную сцену. К счастью, Ф. Якоби в сборнике фрагментов из Гекатея указал на упоминание бактрийцев как на трудное место («Die Fragmente der griechischen Historiker», Nr. 264 F 25 /p. 33, строка 32/).

Знаменитая, выдающаяся победа Рамзеса II над хеттами, одержанная в пятый год его правления (а потому датированная, согласно расчетам Эдуарда Мейера («Geschichte des Altertums», II, 1, Berlin, 1928, p. 462), 16-м мая 1294 г. до н.э., хотя по другим хронологиям эта битва произошла еще раньше), — событие военной истории, получившее широкий резонанс не только во время правления Рамзеса II, но, может быть, и во весь период «Нового царства». Это событие было воспето в так называемой «египетской Илиаде», поэме, приписываемой Пентауру, писцу, чье имя стоит в конце текста. «Был я один, и никого не было рядом со мной» — такие слова вкладывает поэт в уста фараону в переломный момент битвы. Эти слова Рамзес повелел многократно высечь на архитраве храма Аммона, а важнейшие эпизоды битвы повторялись, до назойливости, во всех храмах, выстроенных фараоном (Мейер, pp. 460-461) помимо Рамессеума: в Абу-Симбеле, Луксоре, Абидосе и т.д. (Мейер, p. 502, подсчитал, что сохранилось по меньшей мере шесть изображений). В частности, в скальном храме в Абу-Симбеле изображения побежденного противника сопровождаются выверенным комментарием — фразами, которые частично повторяются и в рельефе Рамессеума (Мейер, p. 460, сноска 2). В храме Рамзеса в Луксоре можно безошибочно различить, в изображениях, добрую дюжину разных народов (семитов, бедуинов, хеттов и т.д.) — и все они неизменно побеждаются войсками Рамзеса.

Разумеется, совсем другое дело — запредельное хвастовство со стороны фараонов XIX династии, будто бы они распространили свою власть до Индии и Бактрии. Тексты, повествующие об этом, строго говоря, не слишком ясны; они восходят к одному и тому же периоду: посещению Египта Страбоном (25—20 гг. до н.э.) и Германиком (19 г. н.э.). Страбон говорит об этом сразу после описания Мемнониума и его необычайных акустических свойств, по поводу которых он высказывает сомнения, не морочат ли ему голову. «Выше Мемнона, — пишет он, — находятся гробницы царей, вырубленные в пещерах, числом около сорока /речь идет в самом деле о Долине царей, насчитывающей 58 гробниц/: эти постройки, великолепно сделанные, достойны того, чтобы их видели» (XVII, 1, 46). Далее следует не очень ясное указание: «в гробницах» (ἐν δὲ ταῖς θήκαις, читаем мы в старинных рукописях)

на некоторых обелисках имеются надписи, свидетельствующие о богатстве правителей тех времен, о том, что владения их простираются до скифов, бактрийцев, индийцев, до нынешней Ионии; о суммах налогов и о численности войска, достигающем миллиона человек.