Исчезновение Петра Деева - [2]

А уж каким веселым, каким общительным человеком он был на курсе! Любил ободряюще похлопать собеседника по плечу и, похохатывая, произнести свое излюбленное «Не дрейфь, Никита!» (независимо от того, как звали собеседника).

Когда же его пытались изобличить, намекая на теневую сторону его деятельности, лицо у Пети сразу каменело, прижатые к голове уши розовели. Нет, он никогда не выходил из себя. Он спокойно и терпеливо принимался доказывать, как ему трудно живется, как приходится из кожи лезть вон, чтобы купить носки или простенький носовой платок. И тут в красноречии ему не было равных. Ему единственному на курсе удавалось доказывать, что черное — это белое, а белое вовсе не белое, а зеленое.

4

Однако было бы ошибкой считать, что Петя Деев оставался вполне доволен своим существованием. Нет, у него, как и у «молчунов», было свое заветное желание.

Он пришел к нему тоже не вдруг, не сразу. И год, и два, и пять он колебался в своих желаниях, пока не пришел к тому, единственному.

Петя свободно смог бы стать миллионером, сделать стремительную карьеру на коммерческом поприще. Но, внимательно приглядываясь к воротилам большого бизнеса, он видел, как созданные ими капиталы легко обращаются в дым, в туман. Более того, творцы этих капиталов, как правило, оказываются на скамье подсудимых. Зная свой характер, свои неуемные запросы, Петя в конце концов отринул этот путь возвышения.

Одно время он колебался — не посвятить ли себя политике. Все данные у него для этого имелись, Петя знал себе цену. Да, при своем таланте доказывать, что белое — это черное, при своем внешнем обманчивом обаянии он смог бы подняться очень высоко. Однако не ему ли было видеть, как с самых высоких высот падают вроде бы самые прочно сидящие политики, исчезают в безвестности, будто их никогда и не существовало.

После весьма длительных размышлений Петя пришел к выводу, что самой надежной высотой их тех, что могут быть достигнуты, является высота научная. Правда, основой здесь является сенсационное открытие, которое влечет за собой профессорское звание, звание академика, Нобелевскую премию. Вот здесь уж прогремишь, так прогремишь на весь мир, войдешь в историю науки. Физиономия твоя будет красоваться на страницах учебников, на стенах учебных заведений. Твоим именем будет названо не только само открытие, но и престижные институты. Твое имя будет звучать на лекциях из уст именитых профессоров и доцентов.

А, да что там говорить!

Но опять-таки, зная себя, Петя понимал, что никогда в жизни не только сенсационного, но и самого захудалого открытия ему сделать не по зубам.

Стало быть?

Стало быть, это открытие для него должен сделать кто-то другой, человек, безусловно, в науке талантливый, а в жизни полный неумеха, нерасторопный, с головой, погруженной в исследования, совершенно беспомощный, когда речь заходит о реализации своих находок.

Конечно же, такой недотепа с радостью предоставит ему, Петру Дееву, честь стать своим поводырем в мире житейских хлопот.

5

Петр Деев выбрал один из самых престижных университетов страны, скрупулезно выяснил, кто из профессорского состава и в какой степени преуспевает в науке. Его внимание остановилось на физико-математическом факультете, о котором, не уставая и пространно, повествовала печать. Здесь решались проблемы преодоления скорости света, проблемы использования энергии вакуумного поля и монополей Дирака. Здесь, как показалось Дееву, зрела очередная научно-техническая революция.

А отчего бы этой революции не поднять на гребне своей волны и его, Петра Девва?

Перед поступлением в университет Петя побывал на приеме у ректора и, судя по всему, произвел на того весьма благоприятное впечатление. Иначе трудно представить, как бы ему удалось не просто сдать вступительные экзамены, но, главное, пройти конкурсный отбор.

Уже на первом курсе Петр Деев стал незаменимым человеком на ведущих кафедрах факультета, помогая в поисках дефицитного оборудования, в монтаже этого оборудования. Не гнушался он попутно оказывать услуги и заведующим кафедрами в домашних хлопотах — комуто в ремонте квартиры, кому-то в строительстве дачи, в организации юбилейного банкета, в свадьбе сына или дочери.

Довелось ему даже поприсутствовать на Ученом совете, куда доступ студентам вообще заказан. Правда, роль его была весьма заурядная — он помогал развешивать плакаты, по которым шла докторская защита.

Но с каждым годом своего пребывания в университете Деев все больше убеждался, что его затея обречена. Именитые профессора, кандидаты на академические звания, благоволя ему, никак не включали его в число своих любимых учеников, будущих своих последователей. Не то сказывался приличный жизненный опыт этих корифеев науки, не то у них имелись более достойные кандидатуры.

Петя уже подумывал, не послать ли университет ко всем чертям и не податься ли на работу в один из коммерческих банков, когда его внимание, наконец, было привлечено теми, с кем он уже четвертый год жил в одной комнате.

6

Первое время он был очень невысокого мнения о своих соседях по комнате, считая их людьми крайне несерьезными, убивающими драгоценное время на пустую игру в шахматы.