Исчезновение - [35]

Они некоторое время поговорили. Тен Эйк признался, что пока еще не добился успеха в поисках Вильгельма. Баррик ловко подвел разговор к кристаллу.

— Я бы очень хотел еще раз увидеть его, — сказал он Тену Эйку. — В мои молодые годы было так много всего, что я хотел бы пережить заново.

— А вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — поинтересовался Тен Эйк. — Так скоро после вчерашнего может быть не слишком желательно.

— Я чувствую себя прекрасно, — настаивал Баррик. — Прекрасно, как никогда, в сущности.

Тен Эйк неохотно кивнул.

— Ну, ладно. Я покажу вам кристалл еще раз.

— Сегодня? — спросил Баррик. — Сейчас я пойду домой ужинать, но потом выскользну потихоньку.

— Сегодня, — ответил Тен Эйк. — Я буду ждать в гостинице.

* * *

Тем вечером Баррик снова сидел за письменным столом Тена Эйка, восторженно вглядываясь в мерцающие глубины кристалла. В этот раз он вернулся в те дни, когда ухаживал за Мартой, которая, в конце концов, стала его женой. У него тогда была хорошая работа, спортивная одежда, лошадь и кабриолет, на зависть своих друзей. Из всех воспоминаний Баррика воспоминания об этом периоде его молодости были лучшими. Добрые старые деньки, затерявшиеся на жизненном пути, но возрожденные магией кристалла. Вновь вместе с Мартой он ездил на долгие конные прогулки под летней луной и посещал незабываемые танцы, пикники и вечеринки. Все это было настолько реальным, что когда сознание, наконец, вернулось, Баррик сильнее, чем когда-либо, почувствовал это, скорее, как дурной сон, чем как пробуждение.

Несмотря на полное изнеможение после недолгого пребывания под чарами кристалла, Баррик мог думать только об одном: он снова должен увидеть кристалл. Это желание было таким же всепоглощающим и непреодолимым, как пристрастие наркомана к наркотикам.

— Я должен снова увидеть кристалл, — сказал он Тену Эйку. — Можно мне прийти завтра?

— Но опасность! — запротестовал Тен Эйк. — Я же говорил вам, что кристалл, когда вы смотрите в него, выкачивает из вас силы. Тело, к счастью, имеет шестое чувство, что-то вроде будильника, который разрушает чары, когда отток сил становится слишком серьезным. Но если смотреть в кристалл слишком часто, это предостерегающее ощущение притупляется, и чары затягивают так глубоко, что человек уже не может из них вырваться и не просыпается.

— Я попросту должен еще раз увидеть кристалл! — настаивал Баррик. — К завтрашнему дню я приду в норму.

На лице Тена Эйка было написано сомнение.

— Это риск. Но если вы так хотите… — Он резко пожал плечами. — Завтра так завтра.

Обессиленный, но торжествующий, Баррик вернулся домой. Было уже поздно, и Алма не преминула язвительно указать ему на сей факт. Но сейчас, когда у него появилась цель. Баррик почти не обратил внимания на ее укоры. Он пробормотал невнятное извинение и сразу же отправился в мансарду на свою койку, где погрузился в тяжелый сон.

Под чарами кристалла на следующий день Баррик заново переживал моменты своего детства. Он снова удирал из дома, чтобы поплавать в заброшенном каменном карьере за городом, ходил в воскресные походы в горы и крал яблоки из сада на ферме Сима Крокета. Как и все остальное, что он переживал под магическим воздействием кристалла, эти события были яркими и реальными. Он прямо-таки ощущал вкус яблок, чувствовал прикосновение воды к коже, вдыхал смолянистый запах горящих сосновых веток и свежести вечернего воздуха.

Когда Баррик пришел в себя — изнуренный в этот раз больше прежнего — он уже настолько подпал под власть чар кристалла, что стал умолять Тена Эйка позволить ему прийти на следующий день. Но Тен Эйк был непреклонен. И только после слезных увещеваний и уговоров Баррику удалось добиться согласия Тена Эйка на возвращение послезавтра.

— И это будет в последний раз, — сказал Тен Эйк. — Я уже почти убежден, что Вильгельма в городе нет, но даю себе еще два дня на поиски. А потом возвращаюсь в Пенсильванию.

Баррик окаменел от отчаяния.

— Вы хотите сказать, что заберете кристалл с собой, и я больше никогда не смогу его увидеть?

— Но естественно, — ответил Тен Эйк.

— Вы не можете… не должны! — взвыл Баррик от мучительного чувства потери. Кристалл стал значить для него все: дружеское общение, которого у него не было, радио, которое он не мог слушать, кино, которое не мог себе позволить. Это был ключ, который отпирал золотую дверцу в прошлое, чтобы придать жизни новую яркость и значение. И теперь у него собираются это отнять.

Баррик не сознавал, что его эмоции основаны на психологических принципах. Старики живут прошлым. В настоящем у них только болезни и одиночество, серая монотонность существования, которую никак не назовешь жизнью. В будущем — только смерть. Поэтому прошлое, с его славными воспоминаниями молодости имеет неотразимую привлекательность и очарование.

Кристалл обеспечивал Баррика средством воссоздания прошлого со всей яркой видимостью действительности. В каком-то смысле, это было сродни способности возвращаться и проживать свою жизнь заново. Это было самой заветной мечтой Баррика, как это часто случается у стариков. И теперь, когда возможность сделать это была так близко, мысль о том, чтобы лишиться ее, приводила его в ужас.