Исчезнование Элис Тил - [93]

В помещении воцарилась абсолютная тишина. Наконец Бэт срывающимся голосом озвучила то, что подумали оба:

– Это насилие.

Блэк не стал возражать, поскольку картина была достаточно ясна.

– Кич насилует девчонку прямо на глазах директора, а тот ничего не предпринимает, что означает соучастие.

– Они всегда были соучастниками, – заключил Лукас. – И проделывали это много лет.

51

Когда они рассмотрели последние фотографии, Блэк рефлекторно перевернул их, словно пытаясь прогнать отвратительные образы, и только потом взглянул на Бэт, которая была в состоянии, близком к шоковому.

– Нелегко нам придется, – сказал детектив, и Бэт поняла, что он тоже потрясен. – Но мы обязаны Дженни… и Элис… и отныне должны тщательно выверять каждый шаг, чтобы эти ублюдки не сорвались с крючка. Справитесь?

– Конечно, – заверила она. – Постараюсь действовать профессионально.

– Прекрасно. Итак, давайте подытожим все, что знаем. Элис сделала эти снимки, после чего, вероятно, положила камеру в сумку. В какой-то момент Кич и Морган осознали, что их увидели, поэтому убили Элис и увезли тело. Одели Дженни в зеленую парку Элис, накинули ей на голову капюшон, зная, что кто-нибудь обязательно увидит, как она покидает школу, и это всех собьет со следа, а они тем временем уберут труп подальше от школы.

– Да, и повесили большую сумку Элис на плечо Дженни, чтобы довершить картину. Они не подозревали о существовании камеры. О том, что улики лежат на дне сумки.

– Дженни играла роль Элис. Но недолго, – добавил Блэк. – Как только она отошла подальше от школы и увидела, что вокруг никого нет, сняла сумку и парку и сунула все в мусорный ящик. Может быть, она запаниковала. Вещи нашли бы, когда полиция обыскивала округу, но Гарри добрался до них первым. Забрал все, а камеру продал, чтобы купить пива. Это все, что мы знаем. Но не менее важно то, чего мы не знаем.

– Вроде того, что именно произошло с Элис и кто ее убил, – вздохнула Бэт.

– Один из троих.

– Из троих?

– Кич, Морган или Дженни.

Прежде чем Бэт успела возразить, он заверил:

– Вряд ли это была Дженни. Я ставлю на мужчин, но на которого? У обоих в случае разоблачения есть что терять.

– Но почему Дженни помогла им скрыть улики? Зачем вообще помогать насильникам? – удивилась Бэт.

– Сложный вопрос. Да, ее насиловали, но, возможно, она не воспринимала это как насилие. Я и раньше наблюдал нечто подобное.

– Не хотите же вы сказать, что она добровольно на все согласилась, – вскинулась Бэт, – и это все оправдывает?

– Вовсе нет, – парировал он, – насилие есть насилие, особенно если это несовершеннолетняя девочка.

Но мужчины подобного типа очень хитры. Бэт, они не просто берут. Я и таких видел. Они осыпают детей комплиментами, дарят подарки в обмен на покорность: деньги, конфеты, алкоголь, наркотики. Иногда жертвы бывают сбиты с толку и считают, что влюблены в насильников, особенно если их домашняя жизнь оставляет желать лучшего. Ее мать в Испании, помните? – цинично бросил он. – Если никто не выказывал им любви и привязанности и ничего до этого не дарил, для запутавшихся и потерявших жизненные ориентиры детей насилие становится очень похожим на любовь. Именно так сутенеры вербуют сбежавших из дома девушек, встречая их прямо у остановок прибывших в Лондон автобусов. Не предлагают им работать проститутками, отлично зная, что большинство девушек откажется. Просто ведут их куда-нибудь, покупают бургер и колу, предлагают место, где можно переночевать, выслушивают грустные истории, знакомят с такими же, как она, девушками. Постепенно они начинают чувствовать себя любимыми и желанными. Только позже, когда они решат, будто счастливы и устроены, им говорят, что придется зарабатывать на свое содержание, ложась под каждого, кто заплатит. Часто они даже не понимают, что их используют, пока не становится слишком поздно.

– Это объясняет упорное нежелание Дженни говорить с нами. Но как заставить ее сказать правду? – спросила Бэт.

– Хочу, чтобы вы попытались. – Он поднял руки вверх, словно сдаваясь. – Должен признаться, что вы, возможно, покажетесь ей меньшей угрозой, чем я.

Бэт разрывалась между желанием согласиться и абсолютным непониманием того, как же вытащить из Дженни правду.

– Как, по-вашему, мне себя вести? Что сказать такого, чего вы еще ей не сказали?

– Думаю, стоит просто показать ей снимки.

Бэт потрясенно раскрыла глаза.

– Объясните, что все знаете, но считаете, что она ни в чем не виновата, – добавил Блэк. – Если поведете ее в верном направлении, может, она изобличит Кича, Моргана или обоих.

– А если нет?

– Неприятно говорить это, но есть еще один прием, который стоит попробовать.

Блэк, казалось, колебался, стоит ли говорить все до конца.

– Но это последний козырь.

– Слушаю.

– Скажите, что, по моему мнению, это могла сделать ОНА.

– Что? – ахнула Бэт.

– Дженни и раньше имела дело с полицией. И всегда либо лгала, либо увертывалась. Вам нужно дать ей почувствовать, что ей есть что терять, если не признается, как было на самом деле. Политика кнута и пряника. Пряник – это снисхождение полиции, которая будет обращаться с ней как с ребенком, над которым издевались взрослые. Если она расскажет, что случилось с Элис, суд, скорее всего, посчитает ее жертвой, а не сообщницей, но этого может быть недостаточно.