Исчезающая ведьма - [14]

— Конечно, у вас же дела, — ответил Эдвард с ухмылкой. — И как ваше совместное предприятие? Я полагаю, доходы прирастают с каждым днём, а то жизнь в этом доме что-то начинает меня тяготить. Здесь негде развернуться, — он обвёл остриём ножа тесный зал. — Ты ведь знаешь, как легко я впадаю в уныние, дражайшая маман.

Я взглянула на Леонию, которая внимательно наблюдала за нами. Порой дочь настораживала меня своей привычкой прислушиваться к каждому слову, сохраняя при этом абсолютно непроницаемое выражение лица. Я считала её ребёнком, но ей уже двенадцать лет, и меня терзал вопрос: как много она понимает из сказанного.

— Любым вложениям нужно время, прежде чем они начнут приносить доход, как тебе известно, Эдвард. И я не могу...

Я прервалась, услышав вопль, эхом разнёсшийся по всему дому. Эдвард вскочил на ноги и бросился к дверям. Он едва избежал столкновения с Диот, что неслась ему на встречу, задыхаясь, вся в холодном поту.

Я взяла её за руку, чтобы успокоить, — старуха выглядела так, будто вот-вот лишится чувств. Я предусмотрительно придвинула ей стул, и она тяжело осела в него, обмахиваясь грубым передником.

— Что случилось, Диот?

Она слишком запыхалась, чтобы говорить, и лишь хрипела, бешено жестикулируя в сторону двери.

— Ужасно... Кто мог сотворить такое?

Эдвард исчез за дверью, Леония бросилась вслед за ним.

— Стой, Леония, — крикнула я, но она пропустила мои слова мимо ушей.

Несколько мгновений спустя Эдвард появился снова, с таким видом, будто его сейчас вырвет, он крепко держал Леонию за руку.

— Мешок, подвешенный к кухонной двери, — мрачно произнёс Эдвард. — Видимо, соседские детишки решили сыграть с нами дурную шутку.

— Думала, это от мясника, — вновь завопила Диот. — Иногда он присылает очень хорошие куски, если... Я открыла, и чуть из собственной кожи не выскочила.

— Что было в мешке? — спросила я.

— Лиса, — спокойно ответила Леония. — Лиса с отрезанной головой.

— Это маленькое чудовище хотело достать её и рассмотреть поближе, — добавил Эдвард.

— Мне просто было интересно, — возмутилась Леония.

— В ней черви копошились, — возразил Эдвард, ущипнув её за руку.

Она вздрогнула, но не заплакала и не отстранилась. С каждым днём она всё больше походила на меня. Мы обе никогда не показывали другим, что нас задели за живое, дабы не раскрывать свои слабые стороны, подставляясь под ещё более жестокий удар.

— Это ещё не всё, — продолжила Диот, дрожа, — На морду зверя нацепили венок из цветков барвинка{14}. Им увенчивают преступников по пути на виселицу, помечают идущего на смерть. Зло, вот, что это такое. Лисица — знак дьявола.

— Это в тебе совесть заговорила, старая ведьма? — Эдвард склонился к её уху, переходя на шёпот. — Дьявол всегда приходит за своей добычей, а ты уже давно продала ему душу. Я надеюсь, ему не придётся долго ждать, чтобы умчать тебя на своём вороном коне.

Диот взвизгнула и в ужасе отпрянула от него.

— Я никогда не целовала задницу дьяволу, ни разу... — Она прервалась, хлопнув себя ладонью по губам, её испуганный взгляд метнулся в мою сторону, когда я многозначительно посмотрела на неё в гробовой тишине. Взглянув на меня с ещё большим испугом, она с усилием поднялась и, пошатываясь, вышла из комнаты. Она чётко усвоила одно правило: нельзя обсуждать своё прошлое, даже со мной, тет-а-тет! Диот знала, какие будут последствия, если она это правило нарушит. А Эдварда, похоже, веселила попытка обмануть старуху, заставив её ляпнуть то, чего не следовало.

— Да перестань уже её мучить, Эдвард, — я взяла его за руку, увлекая к окошку. — Я рассказывала тебе, что за нами с Робертом следили. Мёртвая лиса — это сигнал мне держаться от него подальше. Я уверена.

Эдвард покачал головой и тут же скривился: это движение было для него всё ещё болезненным.

— Зачем кому-то тебя запугивать? Это типичная подростковая шалость. Детишки развлекались где-то за городом, наткнулись на дохлую лисицу и не нашли ей лучшего применения, кроме как над кем-то подшутить.

Но в тот день, встречаясь с Робертом, я видела, как некто бродил около склада. Они с сыном тоже его видели, и Роберт был обеспокоен.

— Значит, у него есть враги, — ответил Эдвард. — Ты думаешь, это редкость для человека его положения? Да за ним ежедневно по пятам ходит половина здешних карманников, думая поживиться. Если бы я был вором, то он был бы первым, на кого я положил глаз. Он ведь свое богатство не скрывает. Так что не удивляйся, если человек, выходя на улицу, начинает нервничать, завидев у себя за спиной оборванца. Но воры не тратят своё драгоценное время на всякую падаль, и если кто-то угрожает Роберту, то почему лисица очутилась на нашем пороге, а не на его? Перестань уже шарахаться от каждой тени, дражайшая маман. Сейчас как никогда тебе нужно собраться с мыслями.

Эдвард не мог предчувствовать надвигающуюся беду. Он шёл по жизни, не думая об опасности, полагал, будто всё, чего он ни пожелает, само упадёт ему в руки по щелчку пальцев. И я удовлетворяла любую его прихоть, зная, что, если он не получит желаемого, я его потеряю. Я улыбнулась, притворяясь, будто он меня убедил, хотя прекрасно понимала, что кто бы ни подбросил это заклятие под мою дверь, вряд ли им двигало лишь желание пошутить.