Исцели меня любовью - [18]

Элдсуайт подошла к нему ближе.

– Сэр Роберт, ваш конь выбился из сил. Давайте пойдем пешком и дадим ему отдохнуть. Неподалеку отсюда находится хижина отшельника. Там мы сможем найти временное пристанище.

Роберт перевел взгляд на Барстоу. Леди Элдсуайт права. Его конь стоял, понурив голову. У него был измученный вид.

Сэр Роберт снова вздохнул, и они отправились в путь пешком, следуя по берегу реки и ведя на привязи Барстоу.

– Я не хотел вас обидеть, леди Элдсуайт. Но если бы во время переправы через реку я – не дай Бог – случайно свалился с седла, это означало бы для меня верную смерть. Несмотря на то что я умею плавать, упав в воду в железных доспехах, я тут же пошел бы ко дну.

Леди Элдсуайт шла, низко опустив голову. Она не проронила ни слова. Только бросила на сэра Роберта испепеляющий взгляд, полный презрения.

Сэр Роберт прибавил шагу. Его терпение было на исходе. Он разразился гневной тирадой:

– Думаете, мне очень хочется тащиться сейчас пешком под дождем вместе с упрямой колдуньей, заговаривающей лошадей? За которой гонится ее единокровный брат, собирающийся ее прикончить? И у которой мозги набекрень. Потому что она вбила себе в голову, что, незаметно пробравшись в замок, может в одиночку спасти обитателей осажденной крепости. Вы уж поверьте мне, леди Элдсуайт: будь на то моя воля, я предпочел бы спокойно плыть сейчас на корабле в Акр. А я, на свою голову, пообещал защищать эту упрямую вздорную женщину. И вот теперь из-за нее я лишился щита и шлема, которые свалились в воду во время переправы через реку. Не говоря уже о том, что я… что мы оба бредем здесь совсем одни, промокшие до нитки. И еще неизвестно, удастся ли нам найти себе поблизости хоть какую-то приличную еду и крышу над головой, где можно будет просушить одежду.

Элдсуайт откинула с лица мокрую прядь волос.

– Зарубите себе на носу, сэр Роберт: Джон Гилрой мне не брат. А я вам не колдунья!

Снова сверкнула молния, и дождь полил как из ведра. Барстоу остановился и захрапел. Он все еще тяжело дышал, и хвост его был понуро опущен.

Приглядевшись к коню внимательнее, Элдсуайт что-то вспомнила, и ее взгляд потеплел. Она перевела взгляд на сэра Роберта и сказала:

– Я вас вспомнила. Это были вы. – Она показала на него пальцем. – Черный Всадник – рыцарь в черных одеждах! Прошлым летом вы принимали участие в турнире, который проходил в Смитфилде. Тогда я только что приехала домой из Ковингтонского монастыря. Мы с отцом сидели прямо над ареной, где проходило состязание. В тот день вас в полном смысле слова выбили из седла. Копье попало вам в плечо. Барстоу наступил вам на голову, оставив вмятину на вашем железном шлеме. Только сейчас я узнала вашего коня. Помню, как он жалобно заржал тогда, как с виноватым видом стоял возле вас. Тогда он выглядел таким же понурым, как сейчас.

– Леди Элдсуайт, это был единственный раз, когда меня выбили из седла, – в тот злосчастный день в Смитфилде. Наверняка мой соперник каким-то образом это подстроил. Это был нечестный бой. А вам, колдунья, заговаривающая лошадей, следовало бы благодарить Бога, что я тогда остался жив. Иначе некому было бы сегодня спасать вашу прелестную шкуру от лорда Гилроя и его приспешников.

– Я не…

Сэр Роберт выгнул бровь:

– Что, леди Элдсуайт? Хотите сказать, что вы – не колдунья? Сегодня я собственными глазами видел, как закаленный в боях конь испугался вашего командного голоса. Он беспрекословно подчинился вашему приказу. Боевой конь ни за что не побежит от женщины, которая на него закричала. Если только она не колдунья, заговаривающая лошадей.

– Такое со мной впервые. Клянусь вам, – сказала Элдсуайт, но это заявление было сделано с некоторой ноткой неуверенности в голосе.

Боже праведный! Почему она не желает признаваться, что обладает даром?

Роберт резко повернулся и посмотрел на Элдсуайт:

– Хотите сказать, что никогда раньше не совершали с лошадью того, что продемонстрировали с конем Гилроя?

– Разумеется! Хотя у меня никогда не возникало в этом необходимости.

– Стало быть, я попал в самую точку, заявив, что заносчивая и самоуверенная леди Элдсуайт никогда до этого не ведала настоящего страха? Или настоящей ненависти. Ничего такого, от чего в душе все клокочет и что, как утверждают люди, может разбудить в колдунье дремавшие до этого тайные силы?

Роберт пристально посмотрел на Элдсуайт. Она лишилась прежней уверенности, с которой до этого все отрицала. Элдсуайт задумалась. Словно начала припоминать нечто похожее на то, о чем говорил ей сэр Роберт.

– Я… Один раз, еще до того, как отец отправил меня в монастырь, я очень сильно разозлилась на своего пони. Вышла из себя, когда он раздавил щенка. Я тогда только подняла руку – а пони вдруг испуганно шарахнулся от меня. Кажется, тогда это случилось со мной впервые в жизни… Впрочем, это не важно.

– Нет, это очень важно, леди Элдсуайт. Вы испугались. Страх и ненависть к вашему брату заставили вас призвать на помощь ваши магические способности. Способности, о которых вы до этого момента даже не подозревали. А значит, вы и вправду колдунья, заговаривающая лошадей. Вы можете управлять поведением лошади одной лишь силой мысли. И эта власть над животным пробуждается под воздействием сильных переживаний. Я читал об этом явлении в старинной книге по магии «Эквус-Магус». Почему же вы так настойчиво отрицаете, что обладаете столь чудесным даром?