Исцели меня любовью - [10]

Элдсуайт презрительно хмыкнула: еще один Фома неверующий! Таких она встречала немало за свою короткую жизнь.

Сэр Роберт обмотал веревку вокруг шеи вороного и вскочил на него.

Конь помчал седока галопом вдоль по берегу, оставляя на песке следы копыт, которые стирали волны.

Они стали единым целым – конь и седок – и мчались вдоль по берегу с небывалой грацией, проворством и красотой. Все невольно залюбовались этим зрелищем.

Элдсуайт, как завороженная, восхищенно наблюдала за ними, пока сэр Роберт не остановил скакуна прямо перед ней. Жеребец нетерпеливо бил копытом и храпел.

Сэр Роберт спешился.

– Барстоу и другие мои лошади благодарят вас, леди Элдсуайт. Вы их вылечили. И я ваш должник. К сожалению, мне нечего предложить вам в качестве оплаты за ваши труды, потому что все до последнего гроша я вложил в крестовый поход. – Сэр Роберт снял перчатки и засунул их за пояс.

– Мне не нужна плата за труды, сэр.

– Тогда прошу вас, примите это в знак моей признательности. – Он взял руки Элдсуайт в свои ладони и, наклонившись, прислонился лбом к ее лбу.

Элдсуайт была так изумлена, что не успела возразить, когда сэр Роберт расцеловал ее, как это было принято при французском дворе, в обе щеки, соблюдая все установленные нормы, со всем почтением и уважением, которые рыцарь должен выказывать даме.

Тем не менее в его исполнении это получилось весьма чувственно.

Руки Элдсуайт повисли как плети. Сэр Роберт лишь слегка коснулся губами ее щек, но для нее уже и этого было достаточно. Достаточно» чтобы дать пищу ее пылкому воображению и чтобы она начала думать о том, что бы она почувствовала, если бы этот мужчина поцеловал ее в губы.

От ее былого спокойствия и напускного равнодушия не осталось и следа. Низ живота обдало жаром. Элдсуайт впервые в жизни охватило желание, и она испугалась.

Она отошла в сторону и покосилась на отца. Его лицо было таким же, как обычно, безучастным и суровым. Если даже граф Креналден и счел поступок сэра Роберта возмутительным нарушением приличий, он – слава Богу – не подал виду. Однако стражники принца обнажили мечи и следили за каждым его движением.

К отцу Элдсуайт подошел королевский чиновник со стопкой бухгалтерских книг в руках. Слуга короля что-то тихо сказал графу, затем показал на палатку принца, жестом приглашая его войти. Сделав шаг, граф Креналден остановился и бросил грозный взгляд на дочь. Затем проследовал в палатку вместе с королевским чиновником.

– Вы спасли положение, леди Элдсуайт. Боевой дух моих коней значительно возрос – точно также, как и мой собственный. Не опасайся я гнева вашего отца, поцеловал бы вас здесь у всех на глазах в ваши манящие рубиновые губы, – широко улыбаясь, проговорил сэр Роберт.

«Манящие рубиновые губы»? Да как он смеет? Элдсуайт густо покраснела.

– Я помогла вам, а вы прилюдно насмехаетесь надо мной? Вы – неблагодарны и высокомерны, сэр Роберт. Вы – нераскаявшийся грешник.

Элдсуайт подошла к нему, положила ладони ему на грудь и изо всех сил толкнула. Застигнутый врасплох, сэр Роберт упал в воду.

Барстоу храпел и тряс головой, словно был ошеломлен поступком Элдсуайт и смущен положением, в котором оказался хозяин.

Мужчины покатывались со смеху, хлопая себя по бокам, кричали и свистели.

Элдсуайт в замешательстве попятилась и закрыла рот ладонью, чтобы скрыть улыбку.

– И-извините, очень сожалею, – пробормотала она, с трудом сдерживая смех. Она не нарочно сбила сэра Роберта с ног, просто так получилось.

Сэр Роберт изумленно смотрел на девушку.

– Леди Элдсуайт, вы сказали, что холодная вода прогоняет жар. Вода и в самом деле холодная. Однако я еще сильнее к вам воспылал. – Запрокинув голову, он от души расхохотался. И вскочил на ноги. – Вы, леди Элдсуайт, сожалеете о том, что столкнули меня в воду. А я в отличие от вас ни о чем не сожалею. Ни о том, что было в прошлом, ни о том, что происходит сейчас.

Он взял ее руки в свои и с чувством произнес:

– Я сожалею лишь о том, что должен вас покинуть. Но я не забуду колдунью, которая околдовала моих лошадей.

Элдсуайт высвободила руки и крикнула:

– Я уже говорила вам, сэр Роберт, что я – не колдунья, а знахарка. И я не околдовывала ни ваших лошадей, ни вас. Но теперь это не важно. Главное – я вылечила ваших лошадей. Бог вам в помощь и счастливого пути.

Сэр Роберт подошел к Элдсуайт вплотную и убрал прядь волос у нее со лба.

– Леди Элдсуайт, попомните мои слова: мы еще с вами свидимся, – прошептал он. – Берегите себя, пока я буду в Акре. Молитесь за меня, и я вернусь домой живым и здоровым.

Он поклонился и ушел. Барстоу следовал за хозяином.

Элдсуайт кусала губы. В смущении она взглянула на принца и его супругу, которые стояли возле своей палатки и внимательно наблюдали за ней. Принц погладил свою огненно-рыжую бородку и широко улыбнулся. Как будто слышал их разговор.

Утром, во время отлива, палатки, доспехи и съестные припасы погрузили на лодки, чтобы отвезти на корабли.

Элдсуайт и ее отец, держась за руки, смотрели, как Одноухий Саймон вел крапчатую сэра Роберта к воде. Элдсуайт была благодарна отцу за то, что он ни разу не вспомнил о том, что сэр Роберт ее поцеловал. Осталось слишком мало времени до отхода кораблей, и было бы жаль потратить его на бессмысленные споры и упреки. Эти минуты прощания были слишком дороги. Ведь Элдсуайт еще долго не увидит своего отца: им предстоит несколько месяцев разлуки, а может быть, даже лет. А может быть, вообще больше никогда его не увидит.