Исцеления не будет. Поэзия земли русской - [12]
— Нет, конечно, — ответил Сергеев.
— Ну и хорошо. Мои ребятки прелюбопытную для тебя информацию добыли. В воскресенье к нему машина из вашей области приезжала. Случайно один из фотолюбителей запечатлел ее на память. Сына своего фотографировал на фоне машины и ее номер аккуратно зафиксировал. Так что вещественное доказательство получите. — Грибов улыбнулся и добавил: — Ну, а теперь поехали. Нас уже ждут.
Дом Кацюбы находился на окраине города. Он ничем внешне не отличался от других домов, составляющих улицу Парковую. Правда, забор был чуть повыше. Его сделали из широких плотно подогнанных двухметровых досок. По верху шла в два ряда колючая проволока. «Да… — подумал Сергеев, заметив эту проволоку. — Нелегко будет найти общий язык с тем, кто живет за этим забором».
Калитку открыл Кацюба. Увидев участкового и понятых, он нехотя загнал собаку в будку и пропустил всех во двор. «Надо обязательно осмотреть будку», — мелькнула в голове Сергеева мысль. Улучив момент, он сказал об этом Грибову.
— А что, дельное предложение. Давай с этого и начнем.
— Григорий Евгеньевич, — обратился он к Кацюбе, — будьте добры, отведите собаку в глубь сада.
— Зачем ей на жаре маяться? У нее свой дом есть. Я не изверг и выгонять ее не собираюсь. Ну, если вы настаиваете, то переведу собачку вместе с будкой.
Сергеев почувствовал, что сразу попал в цель, и сказал:
— Не стоит утруждать себя. Будка пусть останется на месте.
— Тогда сами переводите Рекса, — буркнул Кацюба. — Далась вам моя собака. Она заперта и никому не мешает. Раз пришли с обыском, то обыскивайте.
Он демонстративно направился к дому.
— Подождите, — строго произнес Грибов. — Обыск начнем с осмотра собачьей будки. Сержант Сернин, отведите собаку в сад.
После тщательного осмотра будки в ней нашли тайник, где хранилось 28 золотых царских червонцев. Один из понятых при виде такого богатства произнес:
— Вот так Кацюба. Мне вчера трешку не дал, а сам на золоте сидит. Ну и дела. Вот уж поистине собака на сене.
Кацюба пояснить происхождение денег отказался. Поблескивая верхней золотой челюстью, он сказал:
— Ничего не знаю. Я купил будку три года назад на базаре. У кого — не помню. Так что это не мое золото.
— И вы не знали о его существовании? — спросил Грибов.
— Я не ясновидец, — послышалось в ответ.
Тайник, затем монеты несколько раз сфотографировали, составили опись и лишь после этого вошли в дом. Но обыск дома, надворных построек ничего не дал.
Кацюба при себе держал три сберегательные книжки на предъявителя и тысячу рублей денег. Это обнаружилось при его личном обыске. Со сберкнижками и деньгами он расстался спокойно.
— A-а, кончилось мое время, — философски сказал Кацюба. — Пора на тот свет отправляться.
— Еще десять дней назад вы так не думали, — не удержался Сергеев. — Вон какие зубы себе вставили.
— Это чтобы в аду от чертей отбиваться, — съязвил Кацюба. — Накопилось грехов много. Тяжким камнем давят на сердце. Умру скоро.
— Не торопитесь, Григорий Евгеньевич, — сказал Грибов. — Мы с вами еще не наговорились. Мы очень надеемся на вас. Хоть на старости лет помогите общему делу.
— С собой хотите меня забрать? — с достоинством спросил Кацюба.
— Нам есть о чем поговорить, — ответил Грибов. — Вы ведь умный человек и понимаете это.
Вернулись в отдел. Сергеев уселся за телефон. Скоблева на месте не было. Поэтому он перезвонил своему начальнику и вкратце изложил результаты проведенной работы.
— Примите участие в допросе, — услышал он приказ. — И запомните, нас прежде всего интересуют взаимоотношения Кацюбы с племянницей. Можете сказать ему о ее смерти. После допроса перезвоните. Получите дальнейшие указания.
Когда Сергеев зашел к Грибову, тот был не один. В кресле расположился незнакомый мужчина средних лет. Указывая на свободное кресло, Грибов сказал:
— Знакомьтесь. — Когда закончились обоюдные представления и рукопожатия, он продолжил: — Иван Антонович Степанов будет вести допрос Кацюбы. Что хочется тебе выяснить безотлагательно?
Грибов сразу начал называть Сергеева на «ты». «Не люблю официальную вежливость со знакомыми людьми. Тем более с коллегами, — сказал он. — Не возражаешь?» Сергеев, конечно, не возражал. И ему было удобно такое обращение, хотя, разумеется, сам он и не помышлял сказать «ты» Грибову. Здесь и разница лет, и несоответствие званий давали о себе знать.
— Мое начальство просит разобраться во взаимоотношениях Кацюбы и Тельновой. Они родственники. И есть версия, что дядюшка мог убить племянницу, так сказать, по-родственному рассчитаться с ней за какие-то прегрешения.
Сергеев недавно перечитал роман Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». Его поразил хищнический характер отношений между родственниками. И теперь, пожалуй, навсегда слово «по-родственному» для него будет синонимом слова «по-звериному». Оснований для недобрых отношений Кацюбы и Тельновой было предостаточно. Прежде всего Кацюба был полицаем, помогал фашистам, находясь на оккупированной территории, купил ресторан и не гнушался никакими средствами для того, чтобы разбогатеть. С этой мечтой он не расстался и после отбытия наказания за измену Родине в годы войны. В общем, по мнению Сергеева, Кацюба не имел ничего святого и мог убить Тельнову. Для этого у него могли быть основания. Племянница наверняка знала всю подноготную дяди. Именно этим, думалось Сергееву, объяснялось то, что она не приютила его у себя дома. Не хотелось портить репутацию. Но, как алчная женщина, она не могла упустить случай поживиться за счет дряхлеющего дядюшки. Тот расплачивался золотом. А золото — слабость Тельновой. Поэтому и согласилась лечить зубы Кацюбе. Но Кацюба, заплатив ей за работу, не простил холодного приема. Встретив кого-либо из старых дружков, он попросил проучить племянницу. Да заодно оставить записку «Предателю за предательство». В общем, возможно, вполне возможно, что убийство Тельновой дело рук Кацюбы. Эти соображения Сергеев изложил Грибову и Степанову.
