Исцеление Вечностью - [12]

            Ирина украдкой зевнула и извинилась, сказав, что было трудное дежурство – ни разу не удалось даже присесть.

            Александр заметил, что на ее лице не было и тени от бессонной ночи, и невольно вслух удивился этому.

            - Привычка! – коротко ответила спутница и так же кратко стала говорить о Вере:

            - Рак легких. 24 химии. Последняя стадия. Вернее, самая последняя. Держится только на своем упрямом желании жить. И все равно осталось уже не больше двух недель…

            - Как жалко! – невольно вырвалось у Александра. - И неужели нельзя ничего сделать в таких случаях?

            - Ну почему? Бывают, конечно, самые настоящие чудеса. Так называемые в медицинской литературе случаи самопроизвольного исцеления. Только у нас в храме несколько наших бывших пациентов, которых считали безнадежными. Та же Галина Степановна, например…

            - Галина Степановна?! – изумился Александр.

            - Да, у нее тоже была последняя стадия, причем удалили желудок и выписали домой – умирать. Но она всерьез обратилась к Богу и вот уже десять лет живет теперь только Им и делами нашего храма.

            - Так может, и с Верой так будет?

            - С Верой сложнее… - вздохнула Ирина. - Ее уже давно отказываются принимать к нам в клинику. Так она берет тогда табуретку, заказывает такси, и приезжает.

            - Табуретка-то зачем? – не понял Александр.

            - Так ведь она приезжает, когда ей совсем уже невмоготу и даже сил ходить нет. А жить-то хочется! Вот она переставит табуретку. Сядет, посидит-отдохнет. Пройдет или проползет пару шагов, опять переставит. Снова посидит и дальше… И сидит в коридоре клиники, пока ее в конце концов не перенесут в палату. Очень упорная. И очень обиженная на сестру и подруг. Они ведь просто бросили ее умирать! Хорошо Гульфия – это женщина из социальной помощи, которая носит ей лекарства и продукты, уговорила дворника взломать дверь, когда никто не отзывался на все звонки. Они вошли и нашли Веру, лежавшую перед холодильником, умиравшей от голода. Доползти до него она доползла, а открыть сил уже не хватило…

            Ирина немного помолчала и продолжила:

            - Вот после этого случая я с ней и познакомилась… Ровно четыре месяца назад. Насколько могла, открыла Вере глаза на православную веру. До болезни она ведь была яростной атеисткой, а точнее, как многие, просто не задумывалась о Боге, крепкой, здоровой, спортивной – на яхтах плавала. Или, как это у них принято говорить – ходила! Замужем не была, характер волевой, властный. Как говорят порой не знающие, куда от нее деваться во время дежурств, сестры милосердия – такой командный, что боевой генерал позавидует… Болезнь для нее была как гром посреди ясного неба. Я была рядом с ней, когда она узнала свой страшный диагноз. Многие другие при этом приходят в такое отчаяние, что некоторые даже кончают с собой.

            - Да-да… - подтвердил Александр, вспомнив случай с выбросившимся из окна соседом.

            - А Вера, - с уважением продолжила Ирина, – отвернулась к стене, накрыла голову подушкой, трое суток пролежала, не отвечая ни на один вопрос и не принимая пищи. А на четвертые встала и, как ни в чем не бывало, решительно заявила:

            «Я буду жить!»

            - И бросилась искать исцеления. Где она его только не искала: у «бабок», у экстрасенсов, йогу изучила… Потом перешла на все народные и нетрадиционные способы лечения. Свежий свекольный сок в таких количествах пила, что даже глаза у нее стали красными! Но, увы - все было бесполезно! А тут, поговорив со мной о Христе, крещена-то она была в детстве - слава Богу! – исповедовалась... Стала учиться молиться. Попросила меня найти ей квартирантку из храма. Чтобы та обучила ее азам православной веры. Обещала за это ей даже квартиру завещать. «Другие-то, - говорит, – только раньше из жизни помогут уйти». Но, к сожалению, Галина Степановна, а именно ее я попросила пожить у Веры, не только, действительно, дала ей первые познания, но и решила ускорить события с завещанием квартиры. Как всегда, она делала это не для себя, а исключительно в интересах храма. Но Вера после этого замкнулась. Конечно, сестры милосердия, которые ее навещают, продолжают рассказывать ей о Боге и вере, молятся с ней, как могут. Но этого мало. Дни-то ее сочтены, а ей надо еще так много сделать…

            Дорога пошла на подъем. Ирина выдохнула, чтобы перевести дыхание и вопросительно взглянула на Александра:

            - Теперь вот вас к ней веду… А вы, правда, после монастыря?

            - Да, - кивнул Александр. – Год прожил в кельи и год рядом, на даче одного известного иеромонаха-проповедника. Кстати, бывшего известного врача, который после смерти жены принял монашество.

            - Это очень хорошо! – обрадовалась Ирина. – Вере сейчас очень нужно помочь возрасти в эти последние дни духовно, подготовиться к переходу в Вечность. Жаль, что у отца Льва никак не найдется на это времени…

            - А при чем тут отец Лев? – недоуменно спросил Александр.

            - Так ведь она считает его своим духовником, потому что исповедовалась у него впервые в жизни.