Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [93]

Не бессознательное, а явственное ощущение цезуры, конца одной эпохи и начала другой вызвала у людей на пяти континентах окаймляемая черной траурной рамкой новость о том, что фигуры, считавшейся символом целого века, внезапно не стало. Ранним вечером 22 января 1901 года королева Виктория скончалась в Осборн-хаусе на острове Уайт. При этом присутствовал германский император Вильгельм II (он, по некоторым сведениям, держал ее руку до конца) – тот правитель, которого связывали с землей его бабушки искреннейшие любовь и ненависть, зависть и восхищение, ставшие фатальными для двух народов. В то время вряд ли мог найтись человек в Великобритании или где-либо еще, способный вспомнить время, когда Виктория не восседала на троне и не представляла империю мирового масштаба. Четыре десятилетия спустя Стефан Цвейг с грустью вспоминал завершившуюся с уходом королевы Виктории эпоху как время международной безопасности. Это было обусловлено также мировым господством (относительно) либерального государства во главе со знаковой фигурой, олицетворявшей что угодно, но только не деспотизм, и давшей свое имя городам, озерам и провинциям во всех частях света. Историк Ричард Дж. Эванс резюмировал положительное влияние Pax Britannica[148]: «Мир, обеспеченный британским господством в Мировом океане, позволил проложить телеграфные кабели, судоходные и торговые пути и межконтинентальные железные дороги, что еще больше стимулировало экономический рост и создало прочную сеть быстрых каналов связи. В этих условиях мировая торговля росла взрывными темпами – такое развитие было бы невозможно, если бы крупные промышленно развитые страны воевали друг с другом» [7].

Представители этих промышленно развитых стран снова встретились на погребальной церемонии королевы, чьим местом упокоения стал мавзолей Фрогмора. Похороны проходили в морозную погоду, любимую погоду королевы, в присутствии большого количества сочувствующих людей. Три казавшиеся могущественными империи, представленные членами правящих династий, перестанут существовать к 1919 году, когда королева могла бы отметить столетний юбилей. Она стала очень закрытой после безвременной кончины ее супруга Альберта, что также сказалось на ее отношении к медицине. Она позволяла врачу прикасаться к ней только во время ее девяти родов и вскрытия абсцесса в присутствии Джозефа Листера. Когда ее последний личный врач, сэр Джеймс Рид, готовил ее бренное тело в Осборн-хаусе к последней поездке, медик заметил рядом с грыжей брюшной стенки (выпячивание содержимого брюшной полости через отверстие в брюшной стенке) пролапс органов малого таза, а именно выпадение матки.

Предрасположенность королевы Виктории к выпадению матки обуславливали многочисленные роды и избыточный вес; она, очевидно, никогда не обращалась за медицинской помощью с этим недугом, казавшимся ей неловким.

Новый король, чей образ жизни отметило явное тяготение к удовольствиям, после своей матери, восседавшей на троне 64 года (этот рекорд побила только королева Елизавета II в 2015 году), почти установил антирекорд. Эдуард VII, любитель французских застолий с изысканными блюдами и публичных домов, не стал одним из английских монархов с самым коротким сроком правления только благодаря колоссальному росту возможностей хирургии при его жизни. Прооперировать аппендицит вряд ли было возможно до введения анестезии и антисептики; перитонит (воспаление брюшины), который, как правило, развивается из-за него без лечения, обычно становился для пациентов смертным приговором. Истории об успешных операциях, таких как предположительно первая аппендэктомия, проведенная в 1735 году французским хирургом Клавдием Амьяном, работавшим в Лондоне, – это лишь байки о редких исключениях из фатального правила.

Аппендицит у нового английского короля возник крайне не вовремя: летом 1902 года подготовка к его коронации шла полным ходом. 14 июня, за две недели до запланированной церемонии, Эдуард почувствовал недомогание и боль в животе. К нему вызвали сэра Фредерика Тривза, самого уважаемого хирурга Великобритании, того самого врача, который некогда позаботился о Джозефе Меррике, «Человеке-слоне»[149]. К моменту приезда Тривза состояние Эдуарда улучшилось, и монарх стал настаивать на посещении празднества с венценосными главами, прибывшими в Лондон. Однако 23 июня его состояние ухудшилось; теперь Тривз и другие врачи были убеждены, что имеют дело с аппендицитом, который вот-вот превратится в перитонит. Было рекомендовано провести операцию, но Эдуард заявил, что не хочет разочаровывать население и гостей государства и что в Вестминстерское аббатство он приедет вовремя. Однако резкие слова Тривза помогли ему осознать серьезность ситуации: «В таком случае, Ваше Величество, туда повезут ваше мертвое тело» [8]. Это убедило монарха.

Тривз и команда врачей получили у Джозефа Листера, ставшего к тому времени бароном Лайм-Риджиса, лучшие рекомендации по применению антисептических мер в соответствии с научными познаниями того времени. Операция Тривза и выполнение указаний Листера, направленных на уничтожение микробов, заняли 40 минут. Все прошло успешно. Коронацию устроили в августе, однако церемония уже была не столь торжественной, поскольку повторный визит князей, принцев, королей и президентов не представлялся возможным. Выгодой «воспаление слепой кишки» короля обернулось для бедных жителей Лондона, которым раздали еду, купленную и приготовленную для торжеств и банкетов. Так к началу непродолжительной эдвардианской эпохи представители низшего социального класса, вероятно, впервые в своей жизни попробовали фуа-гра и фаршированные перепелиные грудки.