Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [21]
1 мая 1851 года состоялось торжественное открытие.
Улицы были безнадежно забиты, около 3000 экипажей пытались подъехать к Гайд-парку. На следующий день газета The Times осветила эпохальное событие почти библейских масштабов. Это было «первое утро с момента сотворения мира, когда люди со всех частей света собрались вместе для свершения общего дела» [2]. Тогда все ощутили – и это в эпоху пробуждающегося национализма – дыхание международного единения, солидарности, не знающей преград в виде границ, языковых барьеров, расового деления.
Королева с супругом Альбертом и двумя детьми, как и более чем шесть миллионов других посетителей, прибывших после них, поражались новым гигантским локомотивам (у одного из них были колеса диаметром более двух метров), работающим как на пару, так и от электричества, чучелам тигров и львов, воссозданным сценам из жизни североамериканских индейцев, телескопу высотой почти пять метров, открывающему великолепные виды в бесконечные дали, о которых благодаря астрономам появлялось все больше сведений, хирургическим инструментам, которые неспециалистам до сих пор казались пугающими, даже несмотря на то, что стоящие рядом маленькие бутылочки с хлороформом немного успокаивали взбудораженные умы. Можно предположить, что глаза Виктории особенно ярко засияли при виде «Кохинура», самого большого в мире бриллианта – он до сих пор остается одним из драгоценных камней британской короны, хранящейся в Тауэре. Все это ее потрясло: «Произошло великое событие. Абсолютный и чудесный триумф. Я никогда не видела Гайд-парк таким: люди видны повсюду, насколько хватает глаз. Вид огромного зала под железными арками, качающиеся пальмы, море цветов, памятники, мириады людей в галереях и на скамьях вокруг нас, оглушительный звук труб, встретивший нас на входе, – все это подарило нам впечатление, которое я никогда не забуду и которое глубоко тронуло нас» [3].
Почти все посетители испытывали то же самое. Поэт Альфред Теннисон написал следующие строки: «All of beauty, all of use / That one fair planet can produce»[28]; другой посетитель почувствовал «состояние душевной беспомощности» перед невообразимыми богатствами и достопримечательностями [4]. Всемирная выставка с первого дня имела успех, которого не могли ожидать даже оптимисты из числа людей, ее спланировавших. И это несмотря на то, что удовольствие посетить выставку было не из дешевых: стоимость сезонного абонемента по сегодняшним меркам составляла 400 евро, цена же однодневного билета также превышала возможности представителей рабочего класса. Тем не менее с лета и начала парламентских каникул в определенные дни недели билеты можно было приобрести всего за один шиллинг.
Хорошо одетый 32-летний мужчина с импозантными бакенбардами без труда получил билет в один из тех дней, когда их стоимость была выше обычного. Роджер Фентон родился в Рочдейле, графство Ланкашир. Это место, расположенное в добрых 15 километрах к северу от бурно развивающегося промышленного мегаполиса Манчестера, характеризовал устойчивый рост, вызванный индустриализацией. Рочдейл был оплотом текстильной промышленности, опорой экспортного сектора британской экономики. Дедушка Фентона был основателем компании, подготовившей фундамент для успешного процветания семьи, отец – банкиром, а с 1832 года и депутатом нижней палаты парламента.
Он начал изучать право в Лондоне, но вскоре уступил своей восторженности и таланту в отношении живописи. Он отправился в Париж с молодой женой, стал учиться у известного французского художника Поля Делароша и копировал экспонаты в Лувре. Неизвестно, учился ли Фентон в то время в Парижской академии изящных искусств; тем не менее, вернувшись в Лондон, он продолжил обучение технике живописи у художника Чарльза Люси. Вскоре Фентон начал работать самостоятельно, создавая, среди прочего, портреты высокопоставленных личностей, а с 1849 года регулярно проводил выставки своих работ. На выставке он восхитился фотоаппаратами, представленными в Хрустальном дворце, принадлежностями для проявки фотографий и не в последнюю очередь – работами, созданными ведущими деятелями нового искусства. Под глубочайшим впечатлением Фентон покинул Гайд-парк с твердым намерением с этого момента приступить к работе в новом амплуа – фотографа.
Королева переживала закрытие Всемирной выставки 15 октября 1851 года как печальное событие. Но для организаторов итоги мероприятия были положительными и с геополитической точки зрения. Несмотря на международный характер выставки, Великобритания со своей империей заняла на ней лидирующую позицию. Ее экспонаты были самыми основательными и прогрессивными, а философия королевства в торговле и экономике, силовой политике и международных отношениях – наиболее просвещенной. Больше всего надежд возлагалось на гармоничное сосуществование людей, представлявших бесчисленное количество наций. Между тем среди великих держав Европы царил мир на протяжении целого поколения, 36 лет. Возможно, образ Всемирной выставки вдохновит новую эпоху, и народы будут состязаться друг с другом исключительно в торговле, экономике, искусстве и науке.
