Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [20]
Прогресс цивилизационного, технического, научного и политического характера был лейтмотивом человека рядом с королевой, принца Альберта Саксен-Кобург-Готского. Он был иностранцем, и в течение многих лет после женитьбы на молодой королеве его положение в высшем классе Великобритании нельзя было назвать завидным. Тотальное бессилие рядом с (по крайней мере, номинально) могущественной женщиной, было еще одним источником фрустрации. Альберт вместе с государственным служащим и изобретателем Генри Коулом разработали концепцию поистине международной экономической, технической и культурной выставки, которая должна была затмить предыдущие как с точки зрения масштабов, так и в плане интернациональности. Для этого Коулу и Альберту пришлось долго и упорно убеждать в ее необходимости правительственных чиновников, членов парламента и промышленников. В январе 1850 года для реализации этого проекта была создана Королевская комиссия. Тот факт, что Всемирная выставка открылась в мае 1851 года, всего 16 месяцев спустя, вовремя и без каких-либо обременений для британского налогоплательщика, доказывает хорошую работу комиссии.
Мало того, что тысячи экспонатов представлялись в новых масштабах, само строение, где должна была разместиться выставка, было революционным. Архитектор Джозеф Пакстон, который по совместительству был садовником герцога Девонширского, построил для своего нанимателя стеклянную оранжерею, используя обе свои профессии. К восхищению большинства членов комиссии и к особому восторгу принца Альберта, Пакстон расширил эту концепцию, придав ей масштаба и футуристичности. Используя 293 655 стеклянных пластин, 330 балок и 2300 опорных стоек из кованого железа, он построил в Лондоне заметное издалека здание, которое вызывало чувства от недоверчивого удивления до настоящего ужаса, учитывая его размеры и отражения света, бликующие на поверхности. Это был Хрустальный дворец, стеклянное сооружение длиной более 600 метров и глубиной 150 метров. Его площадь составляла около 84 000 квадратных метров. Некоторые деревья в Гайд-парке срубили, остальные же были сохранены, став подлинной частичкой природы внутри строения.
Сколько людей могло погибнуть, если бы все эти стеклянные пластины разбились? А если бы шторм пронесся по Лондону и обрушил конструкцию? Если бы тысячи людей одновременно прогуливались по выставочным залам, разве они не могли бы задохнуться из-за нехватки кислорода? Не было ли риска коллапса из-за жары в летние дни, когда солнечные лучи падали на стеклянную крышу и заливали дворец не только светом, как хотелось бы, но и теплом? Этот повод для беспокойства был не беспричинным: некоторые летние дни 1851 года оказались довольно теплыми, и тенденция викторианского общества носить многослойную одежду, должно быть, заставила немало посетителей вспотеть. Чрезмерной жаре противодействовали несколько зон отдыха, где мистер Швеппе[27], приобретя лицензию стоимостью 5000 фунтов стерлингов, получил монополию на угощение посетителей охлажденными и газированными напитками. Однако теперь проблемой стали отходы: оглядываясь назад, организаторы выставки понимали, что в Гайд-парке следовало установить больше туалетных кабинок. Но и в этом вопросе организаторы совершили нечто экстраординарное для своего времени: объекты, возведенные инженером по имени Джордж Хеннингс, стали новым прорывом в продолжавшемся с 1820-х годов прогрессе Великобритании. Этим новым прорывом стали туалеты со смывом, размещенные в парковой зоне на деликатном расстоянии от Хрустального дворца. Количество посетителей, приходивших облегчиться во время проведения выставки в этот инновационный объект, прилежные статистики комитета оценили в 827 000 человек. Однако в самом мегаполисе еще не было функционирующей канализационной системы, что всего через несколько лет после данного события приведет к новой вспышке холеры.
Беспокойство вызывал также централизирующий в доныне невиданных масштабах эффект Всемирной выставки. Никогда раньше в Лондоне не собиралось столько иностранцев одновременно. Разве эти чужаки не принесут эпидемии, подобные холере и чуме? Или (что почти так же плохо) вдруг такое крупное мероприятие привлечет карманных воров, бандитов и головорезов со всех концов Европы? Однако другие страны отправляли в Лондон не своих преступников, а изделия и культурные ценности. Франция, в частности, проявила большую вовлеченность и заблаговременно предоставила множество экспонатов – это вовсе не было актом самим собой разумеющимся, учитывая, что в сознании многих людей по обе стороны канала другая сторона все еще воспринималась как заклятый враг. Государства Германского союза тоже приняли активное участие; лишь российские экспонаты прибыли очень поздно, так как в Балтийском море лед не таял дольше, чем ожидалось, и корабли долго стояли в портах Санкт-Петербурга и Ревеля. Всего в Лондон было доставлено почти 100 000 экспонатов, и с конца апреля в мегаполис стали стекаться посетители со всех концов Британских островов, из владений Британской империи и множества других стран. Ожидаемый хаос не наступил: планирование Королевской комиссии было безупречным, а железная дорога впервые зарекомендовала себя как средство для массовых перевозок.
