Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [17]
Но Земмельвейс не сдавался. В марте 1848 года его ждал безоговорочный триумф, а затем еще один в августе. Впервые за несколько месяцев от послеродовой лихорадки не умерла ни одна пациентка. Эти событие и врач, осуществивший прорыв, заслужили место в заголовках венской прессы. Помимо этой, с марта в газетах стала подниматься еще одна тема. Разразилась революция, определившая 1848 год. И едва ли в каком-то другом месте она вылилась в такие репрессии и насилие, как в Вене.
Политическая и социальная почвы для конфликтов формировались во многих европейских странах. Националистические веяния, например в Польше и Италии, проявлялись в стремлении к независимости от иностранного господства. Значительное количество представителей буржуазии тяготело к политической вовлеченности, от которой их ограждала созданная более 30 лет назад на Венском конгрессе репрессивная государственная система. К тому же ее представителем был старый, но не менее реакционно настроенный государственный канцлер Австрии князь Клеменс фон Меттерних. Условия жизни пролетариата, сформировавшегося в быстрорастущих городах, часто были тяжелыми: размер жилой площади – плачевно мал, еще хуже дела обстояли с гигиеной, а рацион был сомнительным или весьма скудным. Ситуация усугублялась неурожаем 1846 и 1847 годов, в результате чего люди в некоторых регионах Европы еще глубже увязли в нищете. Известный пример эксплуатации и обнищания – ткачи Силезии, осмелившиеся еще в 1844 году на восстание, которое было мгновенно подавлено. Поэт Генрих Гейне, эмигрировавший в Париж, посвятил им одно из своих самых известных произведений, представляющее собой рассказ об озлобленной угрозе:
Волнения 1848 года начались в первый день нового года в Италии. В Милане начали бойкотировать табак, чтобы избежать уплаты налога на табачные изделия все сильнее ненавидимым господам, государству, представителям монархии Габсбургов. Этот акт в течение нескольких дней привел к волнениям в других частях Италии.
Решающими стали события, произошедшие во Франции. После долгого сдерживаемого недовольства режимом так называемого короля-гражданина Луи-Филиппа, пришедшего к власти в 1830 году, по всей стране прошли публичные банкеты оппозиционных сил, а 23 и 24 февраля 1848 года в Париже начались массовые демонстрации. Это быстро привело к возведению повстанцами баррикад и столкновениям с военными. В такой напряженной обстановке Луи-Филипп смог продержаться четыре дня. По истечении их последний король в истории Франции отрекся от престола и отправился в изгнание в Англию под именем «мистер Смит». Через несколько дней Франция стала республикой. Увы, ненадолго, потому что революция в конечном итоге привела к власти Луи Наполеона. Племянник великого корсиканца был далек от его политического гения, но тем не менее по сложившейся традиции был провозглашен императором.
Мысли коронованных особ и министров, а также политически активных граждан и подданных во всех уголках континента сразу же стала занимать Великая французская революция, которая почти 60 лет назад погрузила Европу на четверть века в кризис, беспорядки и войны. «Даже если все эти события напоминали 1789 год, – описывает исходную ситуацию Ричард Эванс, – революция 1848 года во многом не была похожа на свою предшественницу. В первую очередь ее отличали европейские масштабы. В 1790-х годах французские революционеры для распространения своих идей на большей части территории Европы использовали силу оружия. В 1848 году в этом не было необходимости, поскольку революции вспыхивали одновременно во многих странах. Причиной тому в значительной степени служило улучшение состояния транспортных путей Европы в середине XIX века. Даже несмотря на то, что железнодорожная сеть все еще находилась в зачаточном состоянии, она была достаточно хорошо развита, чтобы вкупе с лучшим мощением дорог и более быстрыми паровыми судами распространять новости гораздо быстрее, чем это представлялось возможным в 1790-х. Более высокий уровень грамотности и колоссальный рост числа работников промышленности в городах в совокупности создали благодатную почву для революционных идей. Индустриализация и ускоряющееся распространение капиталистических институтов обострили экономический кризис, поразивший весь континент в конце 1840-х годов, потому нищета и негодование не ограничились относительно изолированными районами, а настигли всю Европу. Как следствие, параллельно с Французской революцией 1848 года аналогичные потрясения произошли и в других местах» [7].
Фактически в течение нескольких дней Германию – к которой, как считалось в то время, относилась и Австрия, по крайней мере ее немецкоговорящая часть[25], – охватили революционные события, с особенно ярко проявляющимся буржуазно-либеральным движением на юго-западе. Бунт против традиционных устоев, укоренившихся структур власти и социальной несправедливости витал в воздухе. Вот как описал это Голо Манн: «Среди мыслящих людей давно появилась тенденция ожидать, надеяться и бояться. То, чего ожидали, обычно происходило, потому что сознательно или нет, люди действуют в соответствии с ожиданиями. Победы либералов на выборах на юге Германии показали, куда дует ветер. Прусская конституционная проблема требовала решения. Австрийский государственный канцлер Меттерних не мог жить вечно; даже самые преданные императору патриоты признавали, что его «система» превратилась в отмерший анахронизм. В Германии, особенно на западе и юге, все громче звучали требования о реорганизации федерального правительства, о создании Германской империи. Проявляло себя и социалистическое, или коммунистическое, движение, едва заметное, очень немногочисленное, но охотно обсуждаемое и вызывающее опасения… Импульс, исходящий от романских стран, привел в движение и Германию. И теперь дела в ней сдвинулись с мертвой точки» [8].
