Ироническая проза - [5]

Зачем? Во всеуслышание спрашиваю: зачем?

1926 г.

О визитах

Стойко и неуступчиво борясь со всякого рода кошмарами жизни повседневной или попросту говоря: жизни (ибо где, как не в повседневности, та, другая, которую пишут с большой буквы «Ж»), я хотел бы поговорить о страшном обычае нанесения визитов, а также обо всем, что связано с этим демоническим явлением. Если существуют полицейские кары за нарушение общественного спокойствия, то штрафы во сто крат тяжелее, притом денежные, следует налагать на людей, нарушающих спокойствие личности, ибо «мой дом моя крепость», а легкомысленное посещение этой моей крепости так называемыми «знакомыми» (смотри трактат о знакомых) является взывающим к богу о возмездии нарушением элементарнейших прав человека на тишину и покой.

Конечно., у каждого из нас попадаются среди знакомых люди милые, близкие, умные, с которыми с удовольствием поболтаешь часик, даже полчасика, и не только поболтаешь, но и помолчишь, сидя за столом за несколькими стаканами чая, к которому подадут обязательно печенье или яблоки (о, тупые фруктовые ножики!). Повторяю — тут я не против. Такой гость — радость без преувеличения. И счастье — с преувеличением.

Но есть визиты дьявольские, визиты кошмарные — принудительные, словно каторжные работы. Вот об этих я и хотел подробнее порассуждать и порассуждавши, проклясть. Они делятся на внезапные и неожиданные визиты родственников, свойственников и, по божьему произволению знакомых, и на посещения этих же особ, заранее намеченные. Рассмотрим внимательней эту мерзость в обеих ее ничтожных разновидностях.

— К вам пришли.

— Меня нету.

— А я сказал, что вы дома.

Девушка из Люблинского воеводства, выполняющая вспомогательные функции в моем так называемом домашнем хозяйстве, окидывается взглядом своего благодетеля, означающим, что благодеяния могут и прекратиться.

И вот гость уже вешает пальто в коридоре, утирает нос, подправляет пробор перед зеркалом, застегивается, где следует, и, наконец, с торжественным и оживленным лицом входит в комнату. Вместо того чтобы сказать ему твердо и сурово с места и без обиняков: «Вон!» — а если станет упираться, взять за шиворот и вышвырнуть на лестницу, вы с какой-то скотской улыбочкой делаете вид, что приход этого типа явился для вас приятнейшей неожиданностью.

— Добрый вечер! Как поживаете? Пожалуйста! Садитесь…

Ну, и начинается. «Разговор» начинается. Злодей произносит сначала несколько вступительных фраз:

— Давненько я у вас не бывал. Дале, знаете, — совсем времени нет. А сейчас проходил мимо и заскочил на минутку. Я не помешал?

Единственный честный и деловой ответ был бы: «Да. Вы мне помешали. Даже очень. До свидания». После чего следовало бы, легко подталкивая гостя, вывести его в коридор, дать ему в руки пальто, шляпу, трость, калоши и прочие вещи, которые он принес с собой, и выставить его в прихожую. Пускай там одевается. Но врожденная мягкость и вежливость не позволяют мне прибегать к этим не принятым в обществе, хотя и естественным реакциям.

Поэтому я отвечаю:

— Что вы? Ради бога…

— Уж не прервал ли я вашу работу? (и ведь видит, бестия, что на письменном столе лежат раскрытые книги, разложена бумага и даже перо мокро от чернил!)

— Нет… Так… В общем-то… Да садитесь, пожалуйста! (А он уже сидит несколько минут, но что еще можно сказать?)

— Что поделваете? — спрашивает милый гость.

— Так, работаю…

— Хорошо, если есть работа. Съездить никуда не собираетесь?

Тут у меня в голове мелькает гениальная мысль — ответить, что уезжаю! Выезжаю через полчаса! Но, кто знает, не захочет ли этот грозный человек проводить меня на вокзал? И я говорю:

— Да вот, собираюсь… Хотелось бы, только денег нету…

— Да, деньги вот, действительно. Всеобщая болезнь. Хотя, знаете ли, если за границей практично жить, то обойдется не дороже, чем у нас. Сейчас один знакомый поехал во Францию и пишет, что…

И начинает рассказывать. С потолка нависают уже тяжелые сталактиты сгущенной скуки. Я уныло гляжу на распаленного гостя и мечтаю, что когда он кончит информацию о жизни за границей («другой мир, другие люди, темп жизни, культура, для вас, как для поэта…»), то встанет и уйдет. Но человек этот просто Везувий разговорчивости. Литература, искусство, полтика, наука словом, самые дикие темы. Наконец, он спрашивает, который час. Отвечаю, что половина восьмого (он пришел в пять). «А, — говорит он, — нужно отправляться. Мне тут еще в семь надо побывать в одном месте». И сидит еще полчаса. Потом прощается. Очень долго. В коридоре, уже в пальто, он, продолжая разговаривать, несколько минут держится за дверную ручку. На прощанье я говорю ему: «Заскочите как-нибудь» (а сам думаю — под автомобиль). Тогда гость просит, чтобы и я его посетил; расстегивает пальто, развязывает шарфик, расстегивает пиджак, вынимает из кармана бумажник, из бумажника визитную карточку и дает мне свой адрес. Но на визитной карточке нет номера телефона. Поэтому гость возвращается в мой кабинет, чтобы записать этот номер. А когда записывает — замечает на письменном столе какую-то книгу… И вот, стоя в пальто, он сызнова заводит разговор разговор об этой книге… Полиция-я-я-я!!!