Ирод Великий. Чужой всем - [8]

Царь Иудейский

В Израиле на протяжении 1500 лет существовала одна и та же форма государственного правления. Ее можно назвать конституционной монархией. Истинный царь Израиля — Всевышний. Законы Торы едины для всех, от простого крестьянина до царя, правитель не становился выше этих законов и не мог принимать постановления, противоречащие законам Торы. Все действия царя контролировал иудейский совет — Синедрион, который, выполняя функции законодательной власти, был наделен и некоторой исполнительной властью.

Концепция царской власти была воспринята израильтянами от ханаанских соседей. В странах Древнего Востока царская власть не была частью изначального, вечного мирового порядка, но ниспослана людям Богом. Во времена скитаний евреев по пустыне народом правил Бог через Моисея и Иехошуа Бин-Нуна. Эпоха Судей была продолжением этого золотого времени. Едва надвигалась опасность, судьи, избавлявшие народ от врага, брали власть в свои руки. Единая царская власть сплачивала еврейские племена. Во время коронации подписывался завет между Богом, царем и народом, который вводил царя в сан помазанника Божьего, то есть правителя, избранного Богом. Царская власть в Израиле была наследственной и оставалась в руках богоизбранной династии Давида. Царь Израиля выполнял некоторые обязанности жреца, благословлял народ в Скинии и в Храме. Некоторые святилища считались царскими храмами. Однако царь и первосвященник — не одно и то же лицо, они исполняли различные функции.

В еврейской религиозной литературе восстановление царской династии Давида имеет огромное значение. У евреев в вопросе о царском титуле существовало немало противоречий: например, с одной стороны, цари должны были быть исключительно из рода Давида, а с другой — многих царей назначали пророки. Но законы о царской власти были не слишком строги, потому что восстановление династии Давида на престоле могло произойти только с приходом Мессии. Пророк Иезекиль, например, считал, что мирская власть должна подчиняться духовной, однако при Ироде случилось наоборот. Оценивая поступки Ирода, следует учитывать, однако, что у евреев национальная этика отличалась от этики индивидуальной. Для частного человека великое достоинство — умение простить нанесенное ему оскорбление и забыть об обиде. Царь же не имел права простить оскорбление, и даже если ему лично хотелось бы простить, Тора запрещает сделать это, ибо, предоставляя возможность беспрепятственно оскорблять себя, царь подрывает уважение подданных к власти и разрушает порядок в стране; поэтому слишком мягкое поведение царя считалось аморальным.

После заседания Сената участники пировали, однако неприятный осадок у иудеев оставило то, что пришлось участвовать в жертвоприношении капитолийскому Юпитеру. Поздравляли Ирода, а он делал вид, что никак не ожидал такого решения Сената, и лицемерно убеждал всех, что Аристобул III, десятилетний брат его суженой Мариамны, внук Гиркана и племянник Антигона, мог бы претендовать на царство по праву рождения, а сам же Ирод достоин только должности советника при нем. Ирод не мог беззаботно предаваться радости оттого, что в его судьбе произошел головокружительный поворот. Хасмонеи ко времени правления Ирода стали реакционерами внутри иудаизма, но они пользовались большой поддержкой. Он представлял себе реакцию населения Иудеи, считающего законным только царя из рода Хасмонеев. Чужеземные завоеватели поставили на трон такого же чужого, идумея.

Через неделю Ирод отправился домой. Ему предстояло вырвать свое царство из рук соперника, человека, который в глазах большинства иудеев был законным царем, — хасмонея Антигона. Римские войска, посланные в помощь Ироду, были подкуплены Антигоном и выполняли свои обязанности спустя рукава. Ирод мог надеяться лишь на войско из наемников и добровольцев, с которым появился у ворот Иерусалима. Антигон согласился отречься только в пользу кого-нибудь из своих хасмонейских родственников. А если трон перейдет к Ироду, то разговора не будет. На осаду Ирод не решился. Он дождался, пока Антоний оказал ему поддержку армией, возглавляемой достойным главнокомандующим Соссией.

К тому времени он сам уже располагал большим войском. Люди присоединялись к нему потому, что Ироду не раз уже сопутствовала удача, успех притягивает как магнит. Иосиф Флавий пишет: «Добрая память о его отце, его личная слава, признательность за оказанные ими обоими благодеяния — все это привлекало к нему местных жителей, но большая часть людей присоединялась к нему вследствие сложившегося у них убеждения в том, что престол достанется Ироду; таким образом, вокруг него образовалось отборное, войско. Антигон, хотя и преследовал его, устраивая засады в удобных местах, но вреда не причинял ему никакого или самый незначительный».

И вот наступила весна 37 года до н. э. Ирод выдвинул войско к вратам Иерусалима и стал готовиться к осаде.

Пока он ждал римского подкрепления, сыграли свадьбу с Мариамной. Иосиф Флавий написал, что так Ирод свою женитьбу превратил в эпизод иерусалимской осады, ибо давно уже он презирал своих врагов. Белыми одеждами жениха и невесты, свадебными свечами и факелами, однако, не удалось отпугнуть силы тьмы, которые кружились над головами новобрачных… Бракосочетание с представительницей хасмонейского рода имело политический смысл. Ирод рассчитывал посеять сомнение среди сторонников Хасмонеев: пусть даже некоторые по-прежнему поддерживают Антигона, зато другие отнесутся более терпимо к Ироду, если он соединится брачными узами с внучкой Гиркана.