Ирландские сказки - [16]

— Кто хочет моей руки, — громко заявила Келли, сидя в трактире в самом центре их небольшого городка, — тот пусть сделает так, что мой дубовый стол зацветет трилистником! И тогда без промедления стану я женой этого человека.

Лица у всех ее ухажеров тотчас сделались такими, словно они хлебнули вместо эля кислого уксуса. Один только Финн не смутился, а подошел к ней вплотную, совсем близко, и прищурил глаза:

— И ты даешь свое слово, что сдержишь обещание и выйдешь за того, кто заставит дубовый стол зацвести клевером?

— Даю слово, Финн Маккенна, — засмеялась Келли, — что буду женой того, кто исполнит мое желание.

Тут уж все в трактире разом захохотали: виданое ли дело — заставить сухое дерево цвести!

А Финн, ничего не говоря, вышел из трактира, хлопнув дверью, и направился к старой кузнице на отшибе.

В кузнице этой работал его лучший друг и советчик Патрик Фланаган, который был горазд работать и руками и головой. Увидев спешно идущего к нему Финна, Патрик обтер громадные ручищи о кожаный передник и приветственно помахал ему:

— Эгей, Финн! — прогудел кузнец- Сдалась твоя красотка или придумала новую отговорку?

Финн молча проследовал в самый угол кузницы, опустился на колченогий табурет и достал из-за пазухи флягу, а потом сделал жадный глоток. Кузнец почтительно наблюдал за этим обрядом, а потом сел рядом и налил себе из небольшого бочонка кружечку пива.

— Допекает она тебя, — снова прогудел он и хлопнул Финна по плечу. — Но ты молодец! Не опускаешь руки. На вот, хлебни. Жена варила.

И он протянул Финну огромную кружку, до краев наполненную янтарным пивом.

— Эх, дружище Патрик, — ответил ему Финн, — мне сейчас не то что твоего пива, мне сейчас ничего не хочется, а только взять и удавиться. Сказать тебе, что взбрело в ее прекрасную рыжую головку? Заставь, говорит, дубовый стол зацвести трилистником!

Тут уж Патрик закашлялся и кашлял так громко и так натужно, что Финн все ладони отбил, пока хлопал его по спине. От такого расстройства кузнец налил и себе, и другу еще по кружечке пива и крепко задумался.

— Выход у тебя, дружище Финн, есть, да только он тебе не понравится.

— Я сейчас, дружище Патрик, на что угодно соглашусь, да только нос Келли утру, — ответил Финн. — Измотала она мне всю душу, но не будь я Маккенна, если не заставлю ее стать моей!

— Вот это я понимаю, вот это мой Финн! — радостно прогудел кузнец и стукнул Финна по спине. — А теперь слушай внимательно, да не пропусти ни словечка. Слыхал я от жены, что каждую ночь, ровно в час, эльфы выводят своих коней на пастбище, а пастбище это — тот самый луг, где мои девочки плетут себе днем венки из ромашек и лютиков. И вот эти самые эльфийские кони пасутся там до первых петухов, а когда светает, тут уж каждый эльф хватает за гриву своего коня и прямиком домой, в королевство эльфов.

— А мне-то какой от них толк? — спросил Финн. — Разве королева эльфов подарит мне зачарованный дубовый стол, который по моему желанию будет цвести?

— А ты не перебивай, торопыга, — степенно ответил Патрик и вытер усы тыльной стороной ладони. — Так вот, значится. И попасть к себе домой эльф может только на спине своего коня, а иначе скитаться ему по нашей земле до скончания века. А у каждого эльфа, как говорила моя Рози, есть волшебная зеленая свирель, которая вдохнет жизнь в любое существо и предмет, да хоть в твой дубовый стол!

— И выходит, — задумался Финн, — мне всего-то и нужно, что обменять коня на свирель?

— Верно все! — хлопнул себя по колену Патрик. — Экий ты догадливый! Келли точно тебя полюбит!

— А как же мне, по-твоему, поймать эльфийского коня, Патрик? — спросил Финн, нахмурившись.

— Я выясню у Рози и завтра вечером все тебе передам, — важно ответил Патрик. — Не переживай, приятель. Келли станет твоей невестой, а я буду плясать на твоей свадьбе!

На этом приятели распрощались, и Финн пришел домой в хорошем расположении духа. «Пусть хоть черта в помощники возьму, а руки Келли добьюсь», подумал он. «Что мне стоит поймать эльфийского коня да обменять его на волшебную свирель?» И с такими мыслями он спокойно лег спать.

А между тем в доме Фланаганов Рози укладывала двойняшек спать, а Патрик сидел рядом и внимательно слушал ее рассказ:

— И тогда принц увидел самого прекрасного коня на свете и сразу же понял, что перед ним сам скакун королевы эльфов! Тут-то принц не растерялся, набросил коню на шею веревку, которую сам плел из пеньки три дня и три ночи, и тотчас конь, словно смирный ягненок, опустил голову и подошел к принцу.

— А скажи-ка, Рози, — вдруг спросил Патрик, — правда ли то, что ты говоришь?

Его жена, миловидная низенькая женщина, обернулась и сердито сверкнула на мужа глазами:

— Сущая правда, Патрик! Эти истории мне рассказывала еще моя бабка, а ты что же, думаешь, что старушка бы врала?

— Э нет, дорогая, — поспешно сказал кузнец, который до смерти боялся гнева жены, — мне просто стало любопытно, найдись кто-то, кто желал бы поймать эльфийского коня, ему что же, всего и нужно, что сплести веревку?

— Собственными руками, и плести нужно три дня и три ночи, — важно повторила Рози, — так мне рассказывала бабка. — А на следующую ночь берегись! К дому придет эльф, который будет принимать разные обличия и станет требовать вернуть своего коня! Но тут уж держись, с коня веревку не снимай, как бы страшно не было. И когда до первых петухов останется час, эльф примет свое истинное обличие и предложит тебе все, что захочешь, в обмен на скакуна.