Ирландская принцесса - [60]

Сиобейн понимала, что девушка права. Но поскольку Бриджет, Меган, Дрисколл и Броуди были теми немногими слугами, что следом за ней приехали в Донегол из отцовского дома, принцесса считала себя ответственной за их судьбы.

— Не старайся судить о человеке только по его титулу, Бриджет! Иначе он поступит так же. Но если он чистый сердцем человек, то сумеет забыть про титулы!

Бриджет робко спросила:

— Вы ненавидели Пендрагона, когда он явился в замок. Как вам удалось его полюбить?

— Он сам преподнес мне урок, — призналась Сиобейн с лукавой улыбкой. — И начал с поцелуев.

— Он своего не упустит, верно?

— Еще бы! — грустно рассмеялась Сиобейн. Ей так не хватало Пендрагона! — Теперь я понимаю, что полюбила его сразу, только боялась признаться в этом даже себе.

— После того что здесь вытворял покойный О'Рурк, никто и не удивился, что так все случилось.

— Тайгеран наплодил здесь больше ублюдков, чем племенной жеребец, — мрачно промолвила Сиобейн.

— Ну во всяком случае, у вас есть Коннал, — согласно кивнула Бриджет. — Такой чудесный малыш!

Сиобейн улыбнулась, допила вино и встала. Кулхэйн тоже вскочил, готовый следовать за хозяйкой.

— Скажи часовым, что я иду спать к Конналу, ладно? Меган заболела, и я уложила ее отдохнуть в нашей спальне.

В замке царила непривычная тишина: все, кто мог держать оружие, несли караул на стенах. С каждой ступенькой крутой лестницы на нее все сильнее наваливалась усталость. День выдался долгим и тяжелым, и Сиобейн еще никогда не чувствовала себя такой разбитой. Кулхэйн трусил впереди, вынюхивая опасности, которым просто неоткуда было взяться в этом коридоре. На последней площадке Сиобейн задержалась, глядя на лестничный пролет, поднимавшийся в башню, где томилась под замком Рианнон. Ей ужасно захотелось повидаться с сестрой. Гэлан наверняка рассердится, но разве это может остановить принцессу? Но Сиобейн удержала на месте надежда, что ночь, проведенная в одиночестве в холодной, пустой комнате, заставит упрямицу одуматься и выдать свои секреты.

Сиобейн подошла к спальне Коннала, заглянула туда и обменялась несколькими словами с часовым, приставленным к маленькому принцу. Она проведает Меган и вернется спать сюда, к сыну. Но принцессу ждал неприятный сюрприз: Кулхэйн явно почуял что-то неладное. Она распахнула дверь и пустила пса вперед. Кулхэйн, возбужденно фыркая, вынюхивал что-то на каменном полу.

— Глупый, разве тут могут быть жуки? — попыталась шутить Сиобейн, вынимая кинжал.

Неужели его так встревожил запах Меган?

Внезапно пес зарычал, и шерсть на его загривке встала дыбом.

— Это же Меган, успокойся!

Но верный страж продолжал рычать, не спуская глаз с дальнего угла за кроватью. Мощные лапы напружинились, готовые к прыжку. Сиобейн выглянула в коридор, убедилась, что часовой успеет прийти на помощь, и лишь после этого вошла в комнату, подслеповато щурясь в царившей здесь темноте.

Сквозняк, проникший в спальню через распахнутые ставни, донес до нее смутно знакомый, тревожный запах. Она сделала шаг вперед, но Кулхэйн налетел на хозяйку, чуть не сбив ее с ног и не желая пускать дальше.

В сумраке грозно сверкнули белые клыки, сердитое рычание становилось все громче.

— Кто здесь? — окликнула Сиобейн, выставив перед собой кинжал. — Меган! Отзовись!

Новый порыв ветра откинул в сторону край балдахина, и на кровать легла полоса лунного света. Сиобейн вскрикнула, широко распахнув глаза. Кинжал со звоном выпал из онемевших рук.

— Матерь Божья! — вырвалось у нее.

Тело Меган со зверски изувеченным лицом было залито кровью.

Снова прошелестел порыв ветра, и ее взгляд привлекло какое-то движение в дальнем углу. Все остальное произошло в считанные секунды.

Из сумрака выступила рослая, закутанная в темный плащ фигура. В дрожавшей от возбуждения руке был зажат окровавленный кинжал, и при виде этого знакомого клинка у Сиобейн подкосились ноги. Она в ужасе подняла взгляд. Он сделал еще шаг, и Кулхэйн с громким рычанием взвился в прыжке. Сверкнула сталь, рычание превратилось в жалобный визг, и пес замертво рухнул на пол.

Сиобейн нагнулась и быстро схватила кинжал. Незнакомец рванулся к ней, и она ринулась к двери, чтобы позвать на помощь. Но не успела открыть рот, как убийца с размаху обрушился на нее сзади всей тяжестью своего тела и сбил с ног. Она врезалась подбородком в каменный пол, до крови прикусив язык. Бесполезный кинжал выпал из ослабевшей руки и по самую рукоятку вонзился в щель между камнями. Ее рот наполнился кровью, она забилась, пытаясь освободиться, скинуть с себя тяжелое тело, позвать на помощь, однако огромный кулак ударил ее в висок раз, и еще раз, и сталь его окровавленного клинка жутко заскрежетала, задевая о камни. Тускло блеснул выложенный самоцветами крест на рукоятке ее кинжала, и Сиобейн потянулась к нему, как к последней надежде, но убийца мигом вскочил на ноги и наступил ей на руку подкованным сапогом — английским сапогом! — с хрустом ломая пальцы. Резким пинком он отбросил в угол ее кинжал, а в следующий миг сапог со всего размаху угодил ей в горло. Она закашлялась, давясь кровью. Сиобейн захрипела от боли, когда ее поставили на ноги, рванув за длинные волосы. Последним усилием она попыталась ударить негодяя в живот и извернулась, стараясь разглядеть его лицо. Он отшвырнул ее к стене, на которой висело зеркало. Драгоценное стекло разлетелось на множество осколков. Сиобейн едва удержалась на ногах. Каждый вдох давался ей с трудом и причинял острую боль. В глазах стоял кровавый туман. Новый удар в висок — и она упала, спиной и затылком врезавшись в камень.