Иркутская история - [12]
Хор. Помнишь, все было так, правда?
Сергей молча сидит. Появляется мальчик лет десяти, подходит к Сергею.
Мальчик (помолчав). У вас сын рождается?
Сергей. Хорошо бы…
Мальчик. А я напротив живу. На этой скамейке часто дяденьки сидят. Я уж привык. Некоторые даже конфеты дарят.
Сергей. А у меня нет.
Мальчик. Бывает. Знаете, сколько из этого дома маленьких ребят вынесли?… Тысячу!
Сергей. Неплохо.
Мальчик. А ведь странно… Нет человека – и вдруг он есть.
Сергей (смутился). Да уж так вот устроено, брат. Как звать-то?
Мальчик. Антоном. Я из Челябинска приехал.
Сергей. А кем быть надеешься, Антон?
Мальчик. Доктором.
Сергей. Давно решил?
Мальчик. В прошлую субботу. Раньше я пассажиром быть собирался, чтобы ездить всюду. А вы знаете, у нас на дворе девочка живет, так она не верит, что на свете Чарли Чаплин есть.
Сергей (думает о своем). Ей-богу?
Мальчик. Ну, ни пуха вам, ни пера… (Протягивает Сергею руку.)
Сергей. Это кто ж тебя научил?
Мальчик. Бабушка. Если, говорит, сидит кто на скамейке, желай ни пуха ни пера.
Сергей. Передай привет бабушке.
Мальчик. Ладно, скажу. (Уходит.)
Сергей встает, подходит к окну. Из дверей выходит нянечка.
Нянечка. Серегин!
Сергей. Я!…
Нянечка. Иди… дождался.
Сергей. Благополучно?
Нянечка. Сюрприз тебе… Иди. (Уходит.)
Сергей вбегает за ней в дом.
Хор. Родился человек…
Слышится ласковый перезвон детских колокольчиков.
Родился человек… Нет, два маленьких человека.
– Братик и сестренка. Родители назовут их Федор и Леночка.
– Близнецы Серегины… У них будут платьица одинакового цвета и одинаковые белые шапочки… Они всегда еще будут их путать.
– В один и тот же день, взявшись за руки, они пойдут в школу, два маленьких человека, с букетами цветов…
– Пожелаем же им удачи – Леночке и Федьке. И пусть дорога их не будет легкой и гладкой.
Из дома выходит Сергей. Трудно сказать, как он счастлив.
Сергей. Надо же!… Надо же… Валюшка-то моя, а? (Целует кого-то, кто попал под руку, убегает.)
Скрипка и мандолина начинают играть нехитрую мелодию.
Хор. А потом настанет день, которого ты ждал так долго… Ты отправишься в путь за своей семьей.
– Ведь теперь ты не одинок – вас стало больше. Серегиных.
– Иди же, друзья ждут тебя на улице.
ПАНТОМИМА. По улицам, к родильному дому, идет экипаж с экскаватора, в руках у всех свертки с подарками. Впереди идет Сергей, он везет двухместную детскую колясочку. На углу к шествию присоединяются Лариса и Зинка. Идет снег, последний, весенний, апрельский снег.
Шествие останавливается у скамеечки, возле которой, как ангел-хранитель этих мест, стоит мальчик. Сергей подходит к нему, отдает пакетик с конфетами. Из дома, в сопровождении нянечки, выходит Валя, смущенная, счастливая. Сергей протягивает ей цветы. Она целует его и передает ему ребенка. Сергей осторожно кладет его в колясочку. Все обнимают Валю, поздравляют. Нянечка передает Сергею второго ребенка. Чтобы освободить место, Сергей наклоняется к колясочке и на мгновение отдает ребенка Виктору. Виктор смотрит на ребенка, потом на Валю. Сергей, уложив ребенка в колясочку, подходит к мальчику Антону и жмет руку, словно благодарит его.
Шествие трогается в обратный путь. Впереди идут Сергей и Валя – вдвоем везут колясочку, за ними следуют остальные. На одном из углов Виктор, не замеченный никем, отстает от друзей. Подняв воротник, он молча следит за удаляющимся шествием – вот он остался один, веселенькие скрипка и мандолина замолкают.
Хор. Что с тобой, Витя?
Виктор. Сгорела моя жизнь. (Исчезает в темноте.)
Звучит колыбельная, ее играет одна скрипка. Постепенно возникает слабо освещенная фигура Вали, склонившейся над спящими близнецами.
Хор (сердито). Тихо!… Не мешайте спать гражданам, они еще очень маленькие…
– Это вы все выросли, стали большие и можете теперь подолгу не ложиться… А тут совсем другое дело!…
– Не мешайте им спать, ведь этим людям всего один месяц…
– Нет, два…
– Нет, три месяца. Тише… Им надо спать и набираться сил. Они еще очень крохотные – граждане Серегины.
Колыбельная замолкает.
– Стучат в дверь… А Валя задремала.
– Ее надо разбудить.
– Проснись, Валя!…
Валя (встрепенулась). Что… Кто там?
Валя бежит к двери. Сергей входит в комнату, которая наконец делается видимой и приобретает очертания.
Сергей. Спят?
Валя. Ага. (Тихонько.) Не шуми смотри.
Сергей. Устал – удивительно. (Подходит к спящим ребятам.) Федька смешной…
Валя (неодобрительно). Чем же он смешной?
Сергей. Что-то он толстый больно делается – на буржуя похож.
Валя. Никакой он не толстый… Есть хочешь?
Сергей. Удивительно.
Валя (приносит ему еду). Питайся.
Сергей. Вкусная.
Валя. Ты масла побольше в кашу клади.
Сергей. Что делала?
Валя. Не отдыхала. С двоими знаешь забот сколько.
Сергей. Я понимаю. (Ест.) Читала в газете, что Аденауэр-то заявил?
Валя. Нет… У Лены на животике краснота какая-то появилась… Может, доктору показать?
Сергей. Можно, конечно…
Валя. Я, когда в консультацию приду, всегда радуюсь – наши ребята ни в какое сравнение с другими не идут… Федору только четвертый месяц, а он уже вполне как полугодовалый… Я сравнивала. А Ленка знаешь какая осмысленная? Мне доктор так и сказал – у вас, говорит, девочка очень осмысленная… Очень – понимаешь?
С тех пор как в 1947 году Алексей Арбузов написал второй вариант легендарной пьесы, первая версия «Тани» навсегда исчезла с подмостков. Классическим стал сюжет второй вариации: Таня, влюбленная в Германа, хочет жить только для него и бросает медицинский институт. Но Герман влюбляется в другую. Потеряв мужа и ребенка, Таня находит в себе силы начать новую жизнь. Становится врачом, едет работать на Дальний Восток, где встречает настоящую любовь.
О поиске молодежью своего пути в жизни. О нежелании следовать чьим-либо советам. О возможности по настоящему учиться только на собственных ошибках. И о том, как прекрасно все-таки быть молодым!Пьеса была написана в 1978 году, но ее актуальность не утрачена. Молодые XXI века, молодые 70-х, молодые у Арбузова проходят один и тот же путь: совершают ошибки, ссорятся, мирятся, ищут путь к прощению, стараются понять себя и найти любовь. Они не только юны и энергичны, но и зачастую одиноки, а иногда, благодаря случайной встрече, становятся родными на всю жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история двух людей, одному из которых "уже шестьдесят", а другой – "нет еще восьмидесяти", встретившихся случайно, но не случайно полюбивших друг друга… В пьесе участвуют только два актера. Элегантная, с претензией на модную оригинальность – как в одежде, так и в манере поведения, особа – на самом деле легко ранимая, немолодая женщина, сохранившая искренность и глубину чувств, душевную красоту и благородство… Взбалмошная сумасбродка на поверку оказывается обаятельной и остроумной собеседницей, убивающей наповал доводами, которым нельзя отказать в своеобразной логике, умеющей перенять и едко высмеять тон партнера, полностью перехватить инициативу, то есть "вести в счете" до конца "тайма"…
Действие пьесы разворачивается в предвоенные и военные годы, главные герои – молодые люди, будущие медики, потом ставшие врачами, принявшие на себя огромную нагрузку врачей на войне. Не менее трудно и всем остальным героям, даже тем, кто не имеел отношения к медицине. Лихое военное время стало проверкой для всех и для всего. Выдержит ли любовь испытание разлукой, выдержит ли дружба червоточину предательства, выдержит ли организм непосильную работу… И крепкий парень, надежда курса, мечется в терзаниях и сомнениях, мучая себя и близких, а щупленькая пигалица тащит на себе сверхурочную работу, заботу о ребенке, груз тоски по любимому.
Действие начинается во время блокады Ленинграда. Но пьесса менее всего о войне – это притча о любви, лишенная каких бы то ни было определенных временных и пространственных границ. Пьеса Арбузова – лишь повод поразмышлять о вечных ценностях. Притчевость постановки пьессы подчеркивают декорации. Представьте, первая "военно-блокадная" часть спектакля разыгрывается в ослепительно белом интерьере – ни одного цветного пятна. Белая кровать и тумбочка, белые валенки и телогрейки – белый как чистый лист бумаги мир.