Иркутская история - [10]
Хор. Ты не спишь, Валя? Всю ночь льет дождь. Над Байкалом шумят летние ветра и гонят на Ангару низкие тучи.
– Скоро утро. Воскресное утро пятнадцатого июля…
– Последнюю ночь ты проводишь одна в комнате.
– Что ждет тебя там, в новой, неведомой жизни, которая начнется завтра?
Валя (еле слышно). Не знаю…
Хор. Что ты делаешь – одумайся, Валентина… Ведь ты не любишь его…
Валя (тихонько). Не люблю? А кто может знать это, если и самой мне трудно понять себя. Любовь… Какая она? На что похожа? Кто может мне про то рассказать? (Настойчиво.) Почему я запомнила тот день, когда впервые увидела Сережу? Он подошел ко мне и заплатил двадцать копеек за коробку спичек… А потом мы познакомились, и я вдруг поверила, что он скажет, обязательно скажет мне что-нибудь необычайное и удивительное.
Хор. Как это странно…
Валя. Я так ждала его писем, я ведь знала, это он пишет их…
Хор. Значит, ты полюбила его?
Валя. Может быть… Нет… Не знаю.
Хор. Не знаешь? И все-таки хочешь стать его женой?
Валя (резко). Да, хочу, а что в том плохого? Он такой добрый… А мне очень, очень надоело вертеться одной. Я так устала, господи… И эти шуточки вокруг. Чем же я других-то хуже?… А с ним мне будет хорошо, правда ведь?
Хор. А Виктор?
Валя. Кончилась наша с тобой песня, Витенька. Прощай.
Хор. Светает, Валя… Погляди за окно – какое дождливое утро.
– Воскресенье… пятнадцатое июля.
Валя. Почему мне так страшно? Я боюсь… Его друзья осудят меня, отвернутся – и мы одни пойдем по улицам… А встречные будут смеяться нам вдогонку… Нет, надо бежать.
Хор. Поздно! Ты слышишь – в дверь стучат… Это Сергей… И если ты решила – открой дверь и дай ему руку.
Валя. Я решила! (Звонко.) Это ты, Сергей?
Голос Сергея: «Я!»
Звучит орган. Хор набрасывает на Валентину белое подвенечное платье. Входи, Сережа… Освещенный солнцем, на пороге стоит Сергей.
Сергей. Я за тобой!!!
Валя. Солнце?
Сергей. Дождь прошел.
Валя. Мы идем?
Сергей. Я не один, Валя…
Звуки органа умолкают, и как бы на смену им возникают чистые низкие тона баяна. Рядом с Сергеем оказался Денис с Зинкой, Сердюк, Лапченко, Родик, его сестра Майя и еще два-три незнакомых парня с экскаватора – один из них с баяном в руках, другой вторит ему на гитаре.
Познакомься, зто мои друзья… с шагающего.
Майя. А меня зовут Майка, я сестра Родика… Я только вчера приехала из Москвы… Перешла в десятый класс и приехала к нему в гости, понимаете? Я еще никогда в жизни не была на свадьбе… Можно, я вас поцелую? (Целует Валентину.)
Сергей. Идем…
Удар грома.
Ты посмотри, и дождь и солнце… Вот неразбериха!
Сердюк. Открыть зонты!
ПАНТОМИМА. По улицам города, открыв зонты, шагая по лужам, под музыку, идет свадебная процессия.
Хор. Милые люди, разве вы не знаете, что на окраине Иркутска есть удивительный дом – ты входишь в него холостым, а выходишь женатым. Как в сказке, не правда ли?
– Еще бы! Ведь это единственное учреждение, выдающее документ, где, согласно печати, удостоверяется, что вы счастливы, счастливы с такого-то числа, месяца и года.
– Только вот беда: некоторые забывают, что дом этот не терпит торопливых решений и слишком трезвых расчетов.
– И если ты забыл об этом, тебя немедля наказывают – ты выходишь отсюда под руку с женщиной, вовсе и не подозревая, как ты стал несчастен!
– Однако поспешим к свадебному столу, в новую комнату Вали и Сергея! Там уже кричали «горько», пили и ели на славу, и я боюсь, что нам с вами ничего не достанется.
Возникает картина свадьбы. Звучит баян, сидящие за столом поют протяжную сибирскую песню. Это пение не похмельное – поют чисто и торжественно, а потом молчат, погруженные в мысли, которые разбудила песня.
Сердюк. Когда поешь, всегда вспоминаешь.
Майя. Или о будущем думаешь…
Денис. А песня хороша. Есть про что задуматься.
Пауза.
Лапченко. Лично я предлагаю кушать дальше.
Родик. А что? Предложение заслуживает внимания.
Все снова весело принялись за дело.
Зинка. Тише все!… Ну что вы так шумите… Дайте мне сказать.
Воцаряется относительная тишина.
Товарищи! Мы, бетонщицы с котлована, с пристальным вниманием следим за славными делами вашего экскаватора. Мы знаем, что работа на шагающем не какие-нибудь там пустячки – вы нуждаетесь в отдыхе, заботе и отличном питании… В этих условиях роль жены особенно велика, и я призываю вас, Валя, помнить об этом каждую минуту.
Родик. За отличное питание – ура!…
Все смеются, чокаются, и Зинкины протесты тонут в общем шуме.
Лапченко. В дверь стучат!…
Возникает настороженная тишина.
Валя. Войдите…
Появляется Лариса.
Лариса (на пороге). Можно?
Валя (подбегает к ней). Лариска… пришла?
Лариса. Не сердишься?
Валя. Это ты прости меня… И не думай обо мне плохо, ладно?
Лариса. Кто старое помянет…
Они целуются.
Валя. Вот познакомьтесь… Это – Лариса, подружка моя…
Сердюк (с азартом). Штрафной!
Подносит Ларисе большую рюмку, та пьет залпом. Лихо.
(Представляясь.) Сердюк, Степан Егорович. Попрошу сесть рядом.
Лапченко. Стучат!… Еще гости.
Вновь воцаряется напряженное молчание.
Валя. Войдите…
Входит Виктор, он медленно обводит глазами присутствующих, долго глядит на Валентину, подходит к ней.
Виктор (негромко). Желаю счастья.
Валя (тихо). Витя…
Виктор. Колечко вот… (
С тех пор как в 1947 году Алексей Арбузов написал второй вариант легендарной пьесы, первая версия «Тани» навсегда исчезла с подмостков. Классическим стал сюжет второй вариации: Таня, влюбленная в Германа, хочет жить только для него и бросает медицинский институт. Но Герман влюбляется в другую. Потеряв мужа и ребенка, Таня находит в себе силы начать новую жизнь. Становится врачом, едет работать на Дальний Восток, где встречает настоящую любовь.
О поиске молодежью своего пути в жизни. О нежелании следовать чьим-либо советам. О возможности по настоящему учиться только на собственных ошибках. И о том, как прекрасно все-таки быть молодым!Пьеса была написана в 1978 году, но ее актуальность не утрачена. Молодые XXI века, молодые 70-х, молодые у Арбузова проходят один и тот же путь: совершают ошибки, ссорятся, мирятся, ищут путь к прощению, стараются понять себя и найти любовь. Они не только юны и энергичны, но и зачастую одиноки, а иногда, благодаря случайной встрече, становятся родными на всю жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история двух людей, одному из которых "уже шестьдесят", а другой – "нет еще восьмидесяти", встретившихся случайно, но не случайно полюбивших друг друга… В пьесе участвуют только два актера. Элегантная, с претензией на модную оригинальность – как в одежде, так и в манере поведения, особа – на самом деле легко ранимая, немолодая женщина, сохранившая искренность и глубину чувств, душевную красоту и благородство… Взбалмошная сумасбродка на поверку оказывается обаятельной и остроумной собеседницей, убивающей наповал доводами, которым нельзя отказать в своеобразной логике, умеющей перенять и едко высмеять тон партнера, полностью перехватить инициативу, то есть "вести в счете" до конца "тайма"…
Действие пьесы разворачивается в предвоенные и военные годы, главные герои – молодые люди, будущие медики, потом ставшие врачами, принявшие на себя огромную нагрузку врачей на войне. Не менее трудно и всем остальным героям, даже тем, кто не имеел отношения к медицине. Лихое военное время стало проверкой для всех и для всего. Выдержит ли любовь испытание разлукой, выдержит ли дружба червоточину предательства, выдержит ли организм непосильную работу… И крепкий парень, надежда курса, мечется в терзаниях и сомнениях, мучая себя и близких, а щупленькая пигалица тащит на себе сверхурочную работу, заботу о ребенке, груз тоски по любимому.
Действие начинается во время блокады Ленинграда. Но пьесса менее всего о войне – это притча о любви, лишенная каких бы то ни было определенных временных и пространственных границ. Пьеса Арбузова – лишь повод поразмышлять о вечных ценностях. Притчевость постановки пьессы подчеркивают декорации. Представьте, первая "военно-блокадная" часть спектакля разыгрывается в ослепительно белом интерьере – ни одного цветного пятна. Белая кровать и тумбочка, белые валенки и телогрейки – белый как чистый лист бумаги мир.