Ирина - [16]

Накачанная «железяками», атлетическая фигура мужа должна была, наверное, вызывать у меня восхищение и желание. Но почему-то не вызывала…

Я мучилась, не понимая, что же мне нужно.

* * *

В воскресенье, гуляя по городу, мы встретили компанию во главе с Виталиком. Они направлялись во Дворец искусств на выставку местного художника и уговорили нас присоединиться. Выставка мне понравилась, особенно выразительными казались эскизы и наброски, я подолгу вглядывалась в них, чувствуя живую натуру.

Позже, в кафе, обсуждая увиденное, мы, наверное, по-дилетантски, горячо спорили… Слава чувствовал себя явно не в своей тарелке: пытаясь что-то сказать, говорил глупости, вызывавшие общее недоумение. Мне было жаль его, и я старалась перевести разговор на другие темы, более житейские.

Расставаясь, Виталик выбрал момент и за колонной, где нас не было видно, приобнял меня чуть ниже талии – я не отстранилась…

– Позвони, – шепнул он, опуская в карман моего плаща записку.

Попрощавшись с ними, мы шли к остановке… Внезапно вернувшееся ощущение руки Виталика на моих бедрах затруднило дыхание, и, сжимая в кулаке записку, я уже точно знала, что позвоню.

Два дня, глядя на телефон, мучилась, не решаясь…

Он словно ждал моего звонка, и голос, умолявший: «В любой день, в любое время, пожалуйста…» – привел меня в смятение.

– Хорошо, завтра в тринадцать десять на остановке возле института, – не справившись с волнением, я выронила трубку.

Вечером, сказавшись больной, попросила мужа лечь отдельно: мне не хотелось ощущать его рядом. Спала очень беспокойно, то забываясь в сладком томлении, то просыпаясь в тревоге… На работе, как ни старалась, из-за накатывающей временами нервозности так и не смогла ни на чем сосредоточиться, а после обеда, с разрешения начальства, ушла.

Возле остановки, открыв дверцу притормозившего такси, меня окликнул Виталик. Плавное покачивание машины, горячая рука, тихо перебиравшая мои пальцы, лишали остатков воли и последних сомнений.

В квартире, помогая снять плащ, он мягко привлек меня к себе – я задохнулась, ощутив под его ладонями полную свою обнаженность…

– Вино, коньяк? – он подошел к мини-бару.

От волнения я не могла говорить, только глядела в глаза, отрицательно качая головой. Он бережно обнял меня и, медленно раздевая, шептал что-то ласковое… я обмирала в ожидании… Ласки становились откровеннее, губы и руки, то нежные, то грубые, принуждали к подчинению, а переплетенность горячих тел сводила с ума, и сквозь сладостную дрожь слышалось благодарно-восхищенное: «Какая ты…»

Приятно щекочущие грудь влажные теплые губы вернули меня в успокоенность полутемной комнаты.

– Когда мы встретимся? – нарушил тишину его голос.

– Не знаю… Вечерами и в выходные я не могу, а с работы не отпустят.

– Ладно, у меня есть хороший доктор – мы что-нибудь придумаем.

Прощаясь, он гладил мои волосы и так нежно целовал, что я, слабея, через силу оторвалась от него…

Через день он вручил мне врачебное направление на длительный комплекс сложных процедур по растяжке позвоночника. Начальник, внимательно прочитав его, с явным неудовольствием разрешил каждую среду после обеда уходить на лечение.

Проблемами со здоровьем я поделилась с мужем, показала направление и позволила близость только по воскресеньям, очень аккуратно.

По воскресеньям, стараясь не чувствовать его прикосновений, я грезила о Виталике… А по средам грезы превращались в реальность.

Что он делал со мной! Казалось, на моем теле не было места, которого бы он не ласкал нежно и страстно. Без стыда и запретов, в комнате с зашторенными окнами, на широкой кровати я, умирая и воскресая, отдавалась ему вся… Как он желал…

* * *

К концу второго месяца наступило легкое пресыщение. Мы уже не сплетались жадно в беспамятстве страсти, а больше дурачились и забавлялись, изобретая новые способы эротического наслаждения. Если вначале я иногда с тоской думала, что скоро всё закончится, то сейчас это воспринималось спокойно, и даже в постели, обнаженные, мы разговаривали уже не как любовники, а как хорошие друзья.

Зная Виталика, я предполагала, что он поглядывает на новые объекты, но почему-то меня это не задевало, и в душе я отпускала его, благодарная за то, что было. Наверное, и он, чувствуя что-то похожее, завел разговор о Диме, который, узнав, что мы встречаемся, завидует другу.

В институте на меня многие обращали внимание, и Дима в том числе, но в отличие от других, старавшихся реализовать намерения, он даже не пытался… Девчонок, желающих охмурить этого парня, завидного и по внешности, и по статусу, было предостаточно, но ни у кого с ним не ладилось. И я удивилась, услышав, что он уже год близко встречается с Верой – нашей однокурсницей.

Очень посредственная во всём, она никогда ни на что не претендовала, зная свое место «на галерке».

– Как это случилось? – полюбопытствовала я, но Виталик и сам был в недоумении.

По его словам, из всех, с кем он не против бы переспать, Вера не была даже последней.

Мы продолжали обсуждать эту тему, пока не прозвучало:

– Ира, а ты понимаешь, что у нас нет никаких перспектив?

Он испытующе смотрел на меня, явно не ожидая истерики и упреков, но в его взгляде промелькнула настороженность. Утопив ладони в каштановых кудрях, я притянула его к себе.