Иранская сказочная энциклопедия - [14]

— О падишах, — взмолилась, преклонив колена, малика. — Если будет на то твое соизволение, я раздам все это богатство нищим и бедным скитальцам.

— Да будет по-твоему! — отвечал Курданшах.

Семь дней и семь ночей провел падишах со своей свитой во дворце малики Хуснбану, предаваясь пирам и веселью, а потом, весьма довольный оказанными ему почестями, покинул гостеприимный Хуснабад. По прошествии нескольких дней он прибыл в свой город. С того времени малика четыре раза в месяц являлась к Курданшаху на поклон, и тот принимал ее с превеликой любезностью и почтением. В городе Хуснабаде, как нам уже известно, малика построила большой и красивый караван-сарай, служивший пристанищем для приезжих и скитальцев. И всех она кормила и потчевала, а в честь прославленных гостей задавала пиры, нищих же щедро оделяла золотом и серебром. Молва о гостеприимстве малики и ее беспредельной щедрости достигла самых отдаленных уголков света. Мало-помалу всему миру стало известно, что в государстве Хорасан, неподалеку от шахской столицы, мудрая и прекрасноликая дочь купца Барзаха малика Хуснбану воздвигла великолепный город Хуснабад, что стала она названой дочерью шаха Хорасана — Курданшаха, замуж идти не собирается, а посвятила свою жизнь добрым деяниям, и всякий, изведавший на себе ее благодеяние, никогда больше не испытывает нужды, столь велики ее щедрость и гостеприимство. Куда бы ни доходила весть о чудесном граде Хуснабаде, она вызывала у людей неистребимое стремление воочию увидеть малику.

Рассказывают, будто во времена падишаха Курданщаха правил городом Хорезмом падишах Мунаввар и был у него двадцатидвухлетний сын неописуемой красоты по имени Мунир.

Шахзаде Мунир, прослышав о прельстительности и благородстве малики Хуснбану, воспылал к ней великой любовью и, желая лицезреть ее красоту, призвал к себе придворного живописца, искусного мастера, коему не было равных в Хорезме, и сказал:

— Послушай, друг. В государстве Хорасан, неподалеку от шахской столицы, есть город, именуемый Хуснабадом, и живет в том городе девушка, прекрасная ликом и благородная душой. Сказывают, будто является она приемной дочерью падишаха Курданшаха. Город же Хуснабад воздвигала сама. Не согласишься ли ты отправиться туда и написать портрет сей красавицы?

— Слушаюсь и повинуюсь.

В скором времени, получив от шахзаде Мунира деньги на дорогу, живописец отправился в Хорасан.

Три месяца провел живописец в пути и наконец, достигнув города Хуснабада, поселился в прославленном караван-сарае. Прислуга немедля принесла ему различные яства и усладительные напитки.

Так, ублажаемый слугами малики, провел он несколько дней в отдохновении, а потом собрался с духом и отправился во дворец. Представ пред ясные очи малики Хуснбану, живописец, склонясь в почтительном поклоне, молвил:

— О чарующая мир малика! Позволь мне посвятить оставшуюся жизнь служению тебе.

— В каком деле ты искусен? — спросила малика.

— Я — живописец, — ответил тот, — даже луну, сокрытую тучами, я способен изобразить правдиво.

— Ну что ж. Коли мастерство твое столь велико, оставайся у нас. Мы станем тебя почитать и выполнять все твои желания.

По прошествии нескольких дней малике захотелось, чтобы живописец написал ее портрет. Однако она не решалась открывать ему свое лицо и долго пребывала в неведении, как ей поступить. В один благоприятный момент позвала малика живописца и, спрятавшись за занавесом, молвила:

— Ты хвалился, что можешь написать луну, сокрытую тучами. А сумеешь ли ты изобразить меня; не видя моего лица?

И живописец ответил так:

— Сумею, госпожа моя! Если ты соизволишь подняться на крышу и глядеться оттуда в таз с водой, стоящий на земле, то я выполню твою просьбу.

Малика согласилась, и живописец сделал набросок по ее отражению в воде. После же, прийдя в мастерскую, по тому наброску он написал два великолепных портрета. Получив один из тех портретов, посланный ей живописцем, она повелела принести ей зеркало и, поставив перед собой портрет и зеркало, принялась сличать свое отражение в зеркале с изображением на портрете. И как ни тщательно делала она это, различия не находила и вынуждена была признать, что портрет написан с большим мастерством. В благодарность за старания малика одарила живописца богатыми дарами, а он вознес благодарственную молитву Аллаху и просил у него ниспослать благословение щедрой и благородной своей покровительнице. По прошествии нескольких дней живописец спохватился: «Ведь я явился сюда по поручению шахзаде. Пора мне возвращаться домой». Придя к малике Хуснбану, живописец сказал:

— О луноликая малика! Если будет на то твое соизволение, я вернусь домой и привезу сюда свою семью.

— Ступай, — отвечала ему малика, — да постарайся вернуться побыстрей.

Покинув гостеприимный город малики, живописец отправился в Хорезм. Он шел без отдыха и через три месяца прибыл во дворец шахзаде Мунира, который с нетерпением ждал его возвращения.

— О живописец, — обратился к нему шахзаде, — привез ли ты портрет прельстительной малики?

Живописец достал из-за пазухи портрет и вручил его шахзаде. Увидев столь несравненную красоту, шахзаде вскрикнул и лишился чувств. Слуги стали окуривать его алоэ и имбирем, и вскоре он опамятовался и решил тотчас отправиться в Хуснабад. Не испросив согласия своих высокопоставленных родителей, шахзаде Мунир облачился в одежду