Ирано-таджикская поэзия - [26]

Я осужден судьбой на этот страшный бег.

Когда б я властен был над собственным вращеньем,

Его бы я давно остановил навек».

* * *

Тот усердствует слишком, кричит: «Это — я!»

В кошельке золотишком бренчит: «Это — я!»

Но едва лишь успеет наладить делишки —

Смерть в окно к хвастунишке стучит: «Это — я!»

* * *

Рок громоздит такие горы зол,

Их вечный гнет над сердцем так тяжел!

Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,

Сияющих алмазов ты б нашел!

* * *

О тайнах сокровенных невеждам не кричи

И бисер знаний ценных пред глупым не мечи.

Будь скуп в речах и прежде взгляни, с кем говоришь:

Лелей свои надежды, но прячь от них ключи.

* * *

Конечно, цель всего творенья — мы,

Источник знанья и прозренья — мы.

Круг мироздания подобен перстню,

Алмаз в том перстне, без сомненья, — мы.

* * *

Если розы не нам — и шипов вместо дара довольно.

Если свет не для нас — нам очажного жара довольно.

Если нет ни наставника, ни ханаки, ни хырки —

С нас и церкви, и колокола, и зуннара довольно.

* * *

Рабы застывших формул осмыслить жизнь хотят,

Их споры мертвечиной и плесенью разят.

Ты пей вино! Оставь им незрелый виноград.

Оскомину суждений, сухой изюм цитат.

* * *

Пренебреги законом, молитвой и постом,

Зато делись, чем можешь, с голодным бедняком:

Будь добр… Твоя награда — я сам порукой в том —

Теперь земное счастье, бессмертие — потом.

* * *

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.

Два важных правила запомни для начала:

Ты лучше голодай, чем что попало есть,

И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

* * *

У занимающих посты больших господ

Нет в жизни радостей от множества забот,

А вот, подите же: они полны презренья

Ко всем, чьи души червь стяжанья не грызет.

* * *

В чертогах, где цари вершили суд,

Теперь колючки пыльные растут.

И с башни одинокая кукушка

Взывает горестно: «Кто тут? Кто тут?»

* * *

Нет благороднее растений и милее,

Чем черный кипарис и белая лилея.

Он, сто имея рук, не тычет их вперед;

Она всегда молчит, сто языков имея.

* * *

Дружи с разумными людьми, чтобы не знать мытарства,

Беги за тридевять земель от подлого коварства.

Тебе отраву даст мудрец — отраву эту выпей,

Тебе лекарство даст подлец — не принимай лекарства!

* * *

Из кожи, мышц, костей и жил дана творцом основа нам.

Не преступай порог судьбы. Что ждет нас, неизвестно, там,

Не отступай, пусть будет твой противоборец сам Рустам.

Ни перед кем не будь в долгу, хотя бы в долг давал Хотам.

* * *

Кто ценит знания, кого влечет наука,—

Решил доить козла… О, жалкой жизни скука!

Не лучше ли глупцом прикинуться сегодня?

Дороже мудрости у нас головка лука!

* * *

О, если б каждый день иметь краюху хлеба,

Над головою кров и скромный угол, где бы

Ничьим владыкою, ничьим рабом не быть,—

Тогда б благословить за счастье можно б небо.

* * *

Встань! Бросил камень в чащу тьмы восток:

В путь, караваны звезд! Мрак изнемог.

И ловит башню гордую султана

Охотник-солнце в огненный силок.

* * *

Росинки на тюльпане — жемчужины цветка.

Свои головки клонят фиалки цветника.

Но как соблазна полон трепещущий бутон,

Что прячется стыдливо в одежд своих шелка!

* * *

Бегут за мигом миг и за весной весна,

Не проводи же их без песен и вина.

Ведь в царстве бытия нет блага выше жизни,—

Как проведешь ее, так и пройдет она.

* * *

Взгляни: одежду розы раздвинул ветерок;

Как соловья волнует раскрывшийся цветок!

Но проходи же мимо: ведь роза расцвела

И распустилась пышно лишь на короткий срок.

* * *

Зачем печалью сердечный мир отягчать?

Зачем заботой счастливый день омрачать?

Никто не знает, что нас потом ожидает.

Здесь нужно всё нам, что можем мы пожелать.

* * *

О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет,

Где нет любви мучений, где грез о счастье нет!

День без любви — потерян: тусклее и серей,

Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет.

* * *

Смеялась роза: «Шалый ветерок

Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек

И всю казну тычинок золотую —

Смотрите — щедро кинул на песок».

* * *

Сказала роза: «Я Юсуф египетский среди лугов,

Как драгоценный лал в венце из золота и жемчугов».

Сказал я: «Если ты — Юсуф, примета где?»

А роза мне: «Взгляни на кровь моих одежд — и все ты сам поймешь без слов».

* * *

Красой затмила ты Китая дочерей,

Жасмина нежного твое лицо нежней;

Вчера взглянула ты на шаха Вавилона

И все взяла: ферзя, ладьи, слонов, коней.

* * *

Душа моя, мечта моя — ты красоты полна!

В тебя, моя красавица, природа влюблена.

Пускай красотки к празднику свой украшают лик,

Лицо твое и праздники украсит, как луна.

* * *

Мне свят веселый смех иль пьяная истома,

Другая вера мне иль ересь незнакома.

Я спрашивал судьбу: «Кого же любишь ты?»

Она в ответ: «Сердца, где радость вечно дома».

* * *

Люблю тебя и слышу со всех сторон укор;

Терплю, боюсь нарушить жестокий договор;

И, если жизни мало, до дня Суда готов

Продлить любви глубокой и мук суровых спор.

* * *

Солнце пламенного небосклона — это любовь,

Птица счастья средь чащи зеленой — это любовь.

Нет, любовь не рыданья, не слезы, не стон соловья,

Вот, когда умираешь без стона, — это любовь.

* * *

Кумир мой — горшая из горьких неудач! —

Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач.

Увы, надеяться могу ль на исцеленье,

Раз тяжко занемог единственный мой врач?

* * *

Как полон я любви, как чуден милой лик,