Иосип Броз Тито. Власть силы - [131]

.

ГЛАВА 16 Последние годы

Последние двенадцать лет жизни Тито были омрачены национальной проблемой, которая представляла угрозу самому существованию Югославии. В момент отчаяния, в 1971 году, он признал то, что всегда говорили его враги: «Когда Тито не станет, все рухнет». В своей борьбе за мир в стране и удержание югославов в «братстве и единстве» Тито потерпел поражение – единственное в его жизни. В 30-е годы он возглавил руководство Югославской коммунистической партией, когда большинство его соперников было истреблено по приказу Сталина. Во время второй мировой войны он воевал и побеждал в битвах с немцами, итальянцами, четниками и усташами и вышел из схватки главой коммунистической Югославии. В 1948 году Тито бросил отважный вызов Советскому Союзу и сделал Югославию независимой страной, достигшей значительного уровня свободы и процветания. Он вступил в поединок с королевским югославским правительством и перехитрил его. Он дрался с захватчиками стран «оси» и их югославскими пособниками. Он успешно противостоял всему остальному коммунистическому миру. А вот религиозную нетерпимость победить не смог. Тито смог расстрелять Михайловича, но не смог искоренить в сербах стремление изгнать «турок». Он смог посадить в тюрьму Степинаца, но не сумел уничтожить в хорватах желание «очистить» их страну от «славяносербов» и «схизматиков».

Очевидно, Тито подумывал о том, чтобы с достоинством удалиться на покой, вырастив себе преемника, но ему помешали сделать это неудачи в урегулировании проблемы межнациональных отношений внутри страны. У него практически не осталось старых, довоенных друзей и товарищей, на кого можно было бы опереться. Моше Пьяде умер. Джилас и Ранкович были в опале. Оставался лишь суровый, вечно угрюмый Кардель. Хотя хорват Тито все еще пользовался широкой популярностью среди сербов, а еще больше среди мусульман, остальные югославские политики были уважаемы лишь в пределах своих республик.

С конца 60-х Тито все меньше уделял внимания текущим правительственным делам, сберегая силы для крупных проблем, таких, как Чехословакия и хорватский национализм. Он никогда не интересовался экономикой и по мере старения принимал все более опрометчивые решения в этой области, что привело к резкому росту задолженности международным банкам. Этот дефект нельзя приписать коммунистической системе в целом, поскольку некоторые восточноевропейские страны, и прежде всего Чехословакия и Германская Демократическая Республика, осторожно обращались с деньгами, в то время как многие капиталистические страны, такие, как Филиппины, Бразилия и отчасти Британия, отличались расточительностью в отношении полученных займов. Неблагоразумие Тито в финансовых вопросах было личной слабостью, возможно, унаследованной им от отца.

В последние годы жизни Тито иногда отправлялся в заграничные поездки. Так, он еще раз посетил Советский Союз, который был ему знаком с момента возникновения, то есть уже более шестидесяти лет. В Югославии он старался проводить как можно больше времени в своей любимой резиденции на острове Бриони.

Из-за трагедии, выпавшей на долю Югославии через двенадцать лет после смерти Тито, мы склонны забывать о его впечатляющих достижениях в возрождении страны, разрушенной войной.

С 1968 года и на протяжении 70-х годов я посетил некоторые места, сыгравшие определенную роль в жизни Тито на ее раннем этапе. Я хотел увидеть, как они преобразились, чем стали в нынешней, титовской Югославии.

Его родина, Кумровец, превратилась в традиционное место экскурсий. Туда везли на автобусах школьников, заводских рабочих, ветеранов и даже иностранных туристов. В Кумровец вела отличная дорога, отмеченная в своем начале, на окраине Загреба, большим, сразу же бросавшимся в глаза дорожным указателем. В старом доме Тито, который теперь, разумеется, превратили в музей, властная женщина-хранительница рассказывала нам истории из детства вождя: как он часто голодал, но никогда не нищенствовал; как его выгнали из хора за то, что он надерзил священнику, грубо обращавшемуся с детьми; как он был заводилой в драках и налетах на местные сады; как ему приходилось работать с ранних лет, чтобы хоть как-то поддержать семью. Один из экскурсантов-югославов потрогал подушку на деревянной кровати Тито и с удивлением воскликнул: «Солома!».

«Да, конечно, солома, – подтвердила хранительница, похожая на учительницу – старую деву. – Ведь Тито рос в рабочей семье».

Сначала Тито работал официантом в Сисаке, а потом там же поступил в подмастерья к слесарю. В этом он ничем не отличался от тех людей, кто добивался успеха в теперешнем Сисаке, тех, кто уезжал на несколько лет на заработки в Германию, а затем возвращался домой и вкладывал свои сбережения в землю или частный бизнес. Эти люди в Югославии часто жили куда лучше, нежели их британские двойники – мелкие предприниматели, которым приходилось сталкиваться с враждебным отношением профсоюзов, крупных фирм розничной торговли и пивоваров-монополистов, а также в полной мере ощущать бремя немалого подоходного налога, высоких процентных ставок и выплат в фонд социального страхования.