Иосиф Бродский после России - [11]
Там всегда протекает река под шестью мостами… Здесь сквозь образ Флоренции просвечивает образ родного города Бродского. Во времена Данте во Флоренции было четыре моста, в наше время — девять. В детстве и юности Бродского в Ленинграде, через главное русло Невы было перекинуто именно шесть мостов — мост Лейтенанта Шмидта (Николаевский), Дворцовый мост, Кировский (Троицкий) мост, Литейный мост, Большой Охтинский мост (мост Петра Великого) и Володарский мост. Следует отметить, что после того, как Бродский покинул СССР в 1972 году, он ни разу не называл в стихах по имени город, из которого уехал, широко используя перифрастические описания.
См. также: Лосев А. Ниоткуда с любовью: Заметки о стихах Иосифа Бродского // Континент. 1977. № 14; Loseff L. Brodsky in Florence // Firenze e San Pietroburgo: Due culture si confrontano e dialogano tra loro: Atti del Convegno (Firenze, 18–19 giugno 2003). Firenze, 2003. P. 121–130.
«Классический балет есть замок красоты…» Т. 3. С. 114.
Впервые: Новое рус. слово. 1975. 7 сент.
Михаил Барышников (род. 1948) — артист балета, балетмейстер. Один из друзей Бродского. Будучи солистом Театра оперы и балета им. С. М. Кирова, в 1974 г. во время гастролей театра в Канаде отказался вернуться в СССР и поселился в США.
Крылышкуя скорописью ляжек… В метафоре использован неологизм Велимира Хлебникова из стихотворения «Кузнечик» (1908–1909) (крылышкуя золотописьмом), далее еще один хлебниковский неологизм: бобэоби (из стихотворения «Бобэоби пелись губы» (1908–1909)). Как отмечает А. М. Ранчин, «хлебниковские новации превращаются у Бродского в архаику, в знаки "искусственной", классической традиции, отделенной от нас золотой рамкой рампы» (Ранчин А. М. «На пиру Мнемозины…»: Интертексты Бродского. М.: НЛО, 2001. С. 406).
…маршал Ней. Мишель Ней (1769–1815), маршал Франции, командующий корпусом в походе 1812 г. на Россию. Здесь, наряду с Чайковским, выступает как один из символов «классического» девятнадцатого века.
Павлова — Анна Павлова (1881–1931), легендарная русская балерина.
Новый Жюль Верн («Безупречная линия горизонта, без какого-либо изъяна…»). С. 115–121.
Впервые: Вестник РХД. 1977. № 3 (122). С. 97–103.
Автоперевод Бродского «Тhе New Jules Verne» опубликован в сборнике «То Urania».
В стихотворении обыгрывается пародийно осмысленный сюжет романа французского писателя Жюля Верна «20 ООО лье под водой» (1869–1870).
Посвящение Л. и Н. Лившиц — Лев Лосев (Л. В. Лившиц), род. в 1937, друг Бродского, поэт, литературовед, живущий с 1976 г. в США, и его жена Нина.
Корвет разрезает волны профилем Франца Листа. Композиторы Ференц Лист (1811–1886) и упоминающийся в этой же строфе Иоганнес Брамс (1833–1897) никогда не принадлежали к числу любимых Бродским авторов. Здесь они появляются в ироническом контексте, иллюстрируя псевдоромантический настрой героев текста.
…из кают-компании раздаются аккорды последней вещицы Брамса… Е. Петрушанская отмечает: «Уходит под воду, вместе с персонажами стихотворения, романтический век. И в реальности последнее фортепианное сочинение Брамса, Рапсодия Ми бемоль мажор опуса 119, действительно завершает эпоху "романтического фортепиано" громогласными, несколько пафосными аккордами пышного прощания с эпохой» (Петрушанская Е. Музыкальный мир Иосифа Бродского. СПб.: Звезда, 2004. С. 73).
Конечно, эрцгерцог монстр! Скорее всего в кают-компании беседуют об австрийском эрцгерцоге Франце-Фердинанде, одном из инициаторов аннексии Боснии и Герцеговины, убитом в 1914 г. в Сараеве Г. Принципом. Это убийство послужило поводом к началу Первой мировой войны. Таким образом, можно предположить, что действие стихотворения происходит в начале 1910-х гг.
Капитан, в этих местах затонул "Черный принц". Английский парусно-винтовой фрегат "Prince" (получивший впоследствии имя "Черный принц") затонул во время шторма в Черном море близ Балаклавы в 1854 г. По преданию фрегат был гружен золотом, предназначенным для выплаты награды войскам за будущее взятие Севастополя, — эта легенда стала одной из самых известных историй о затонувших сокровищах.
В этих местах затонул также русский «Витязь». В истории русского флота существовало как минимум три «Витязя» (самый известный из них — парусно-винтовой корвет, на котором в 1886–1889 гг. было совершено кругосветное плавание под командованием С. О. Макарова), ни один из них не затонул. В данном случае страх заставляет штурмана Бенца ошибиться.
Капитан Немо. Герой романа Жюля Верна.
Лучше звать его Диком. Отсылка к роману Г. Мелвилла «Моби Дик» (1851).
«Мысли» Паскаля — книга французского философа, математика и физика Блеза Паскаля (1623–1662), опубликованная после его смерти, в 1669 г. В интервью В. Амурскому Бродский замечает: «Никого не было лучше, чем Паскаль, — это один из главных для меня авторов вообще во всей истории христианского мира или мировой культуры» (БКИ, 487).
Но откуда им знать о том, / что приключилось. Ведь не допросишь чайку, /ни акулу с ее набитым ртом, /не направишь овчарку //по следу. И какие вообще следы/в океане? — автореминисценция, ср. в стихотворении «Памяти Т. Б.»: «Чаек не спросишь, и нету толка / в гомоне волн. Остаются только / тучи — но их разгоняет ветер».
Бродский и Ахматова — знаковые имена в истории русской поэзии. В нобелевской лекции Бродский назвал Ахматову одним из «источников света», которому он обязан своей поэтической судьбой. Встречи с Ахматовой и ее стихами связывали Бродского с поэтической традицией Серебряного века. Автор рассматривает в своей книге эпизоды жизни и творчества двух поэтов, показывая глубинную взаимосвязь между двумя поэтическими системами. Жизненные события причудливо преломляются сквозь призму поэтических строк, становясь фактами уже не просто биографии, а литературной биографии — и некоторые особенности ахматовского поэтического языка хорошо слышны в стихах Бродского.
Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.