Иона - [11]

Шрифт
Интервал

Где же ты видел, чтобы человек, взял, вот так, и выложил сокровенное? (Пауза) Да такого и не было никогда. (Пауза) История не знает таких примеров. (Пауза) Что бы человек?! (Пауза) Кто угодно, только не человек. (Пауза) Человек?! Нет. (Пауза) Никогда! (Пауза) Да нет, что угодно, только не сокровенное. (Пауза) Языком может день напролет болтать, и день, и ночь, и еще день, и еще ночь, и не устанет, не утомится, таков человек. Но что бы выложить сокровенное?! Нет! (Пауза) Особенно ты, особенно ты, который ничего не боится, то есть никакого страха не испытывает, а если и испытывает, то совсем чуть — чуть. (Пауза) Как мне кажется, подчеркиваю, как мне кажется. (Пауза) Настаиваю на этом «как мне кажется». (Пауза) Особенно ты, который, при том, что совсем почти, как мне кажется, не испытывает, как мне кажется… не испытывает… не испытываешь… не испытывает страха, и, который, в связи с этим… в связи с этим и многими прочими обстоятельствами… в связи с этим способен… на все… (Пауза) На любую мысль, я имею в виду… на любую мысль… на любой… на любое… на любое, вот именно на любое… при этом, прошу принять во внимание, я говорю только хорошее. О присутствующих — только хорошее. (Пауза) О присутствующих и мертвых, при чем здесь мертвые? — только и исключительно хорошее. (Пауза) Тем более, Филипп, ты для нас — что царь. (Пауза) Точно, ты для нас, что царь. (Пауза) Но и человек при этом. И человек при этом. (Пауза) И при этом все равно человек. (Пауза) И ничего человеческое тебе не чуждо. (Пауза) При этом. (Пауза) А человек, я имею в виду другого человека, не тебя, Филипп, совсем другого человека, а человек, это я о нем говорю, а человек? (Пауза) А что человек? (Пауза) Человек что угодно выложит! (Пауза) Но не сокровенное. (Пауза) Но не сокровенное. (Пауза) Это — моя позиция! (Пауза) Потому — то оно и называется «сокровенное»…

Пауза.

ФИЛИПП (Несколько придя в себя после монолога Ваала) Ну вот, а ты требовал от меня.

Пауза.

ВААЛ Я?!

ФИЛИПП Ты.

Пауза.

ВААЛ Требовал от тебя?!

ФИЛИПП Представь себе! Требовал! (Пауза) Именно требовал! (Пауза) Требовал от меня!!!

Пауза.

ВААЛ Это… это… это… неучтиво! (Пауза. Хватается за сердце.) Ой! (Пауза) После всего уже сказанного. Ой! (Пауза) Да как же ты можешь говорить такое? (Пауза) Ой! (Пауза) Ой — ой — ой! (Пауза) Ой — ой — ой — ой — ой — ой — ой! (Пауза) Ой, как это… как это… как это неучтиво, Филипп! (Пауза) Какая неучтивость, Филипп! (Пауза) Боже мой, ах, какая неучтивость, Филипп! (Пауза) Как стыдно — то, Филипп, как стыдно то? (Пауза) Неучтивость! (Пауза) Неучтивость…

ФИЛИПП Не прикидывайся! Продолжай смотреть в окно. Дождь интересует тебя больше, чем я.

Долгая пауза. Ваал крайне обижен. Крайне обижен и чрезвычайно расстроен. Обижен, расстроен и взволнован. Прежде всего, обижен. Ваал напряженно обдумывает, напряженно, так что губы его шевелятся, обдумывает, напряженно, губами пробуя слова, обдумывает, напряженно обдумывает, что бы такое сказать еще Филиппу, что бы такое еще сказать, чтобы загладить эту возникшую неловкость, эту мучительную, по мнению Ваала, неловкость, неловкость, с которой дальше жить просто невозможно.

Пума отрывается от созерцания вишенки. Некоторое время наблюдает за ходьбой Ваала из угла в угол.

ПУМА (С интонациями заступника) Ты, прости, Филипп, прости, конечно, но мне давно хочется тебе сказать… (Пауза) Ты меня только прости, и не обижайся. (Пауза) Знаешь, уж лучше я тебе скажу. (Пауза) Лучше уж я, чем кто — то другой. (Пауза) Иногда полезно услышать и такое. (Пауза) Иногда бывает полезным, Филипп. (Пауза) Только ты не обижайся, хорошо? (Пауза) Не обижайся, Филипп. (Пауза) И прости меня. (Вновь отвлекается на вишенку.)

Пауза.

ФИЛИПП Ты что — то хотел сказать мне, Пума?

ПУМА (Вздрагивает) Что?

ФИЛИПП (Громко) Ты хотел мне что — то сказать?! (Пауза) Что — то неприятное хотел сказать мне?! (Пауза) Хотел сказать что — то такое, за что уже заранее извинился. (Пауза) Говори! (Пауза) Я слушаю тебя, Пума. (Пауза) Подумай и говори. (Пауза) Хорошенько подумай, прежде. (Пауза) И говори затем. (Пауза) Только хорошенько подумай, прежде. (Пауза) Пожалуйста. (Пауза) Я рассчитываю хотя бы от тебя услышать что — то внятное. (Пауза) Пусть и неприятное, но, во всяком случае, внятное. (Пауза) Ты будешь услышан, Пума. (Пауза) Поверь мне, это будет кстати и вовремя, и я возрадуюсь, Пума. (Пауза) Даже если после твоих речей придется залепить тебе подзатыльник, или разбить нос, или попросту выставить за дверь, тем не менее, нечто внятное услышать очень хочется. (Пауза) Ты и представить себе не можешь, Пума, насколько. (Пауза) Ты что хотел сказать мне, Пума? Ты ведь хотел мне что — то сказать?

Пауза.

ПУМА Хотел сказать? (Пауза) Хотел сказать? (Пауза) Ах, да, конечно! (Пауза) Я давно хотел сказать тебе, и сказать следующее. (Пауза) Вот ты, Филипп, ты никогда не выходишь из — за своей стойки! (Долгая пауза) Почему бы тебе, Филипп, хотя бы раз, Филипп, не выйти из — за своей стойки? (Пауза. Встречается с холодным и несколько враждебным взглядом. Мужественно) Почему бы тебе, хоть раз, Филипп, один разок, Филипп, не покинуть свою стойку? (Пауза) Разве и в самом деле хочется тебе быть царем, Филипп? (Пауза) Разве это не опасно и не тягостно быть царем, Филипп? (Пауза) Раз уж мысли о том, что ты как будто царь приходят кое — кому в голову, Филипп? (Пауза) Пусть так. Пусть ты царь. Я не против, Филипп. Но отчего бы тебе, Филипп, только ты не обижайся, но все же, отчего бы тебе, Филипп, разок, один хотя бы раз не покинуть свою стойку? (Пауза) Разве цари не покидают трона? (Пауза) Разве цари так и сидят на троне день — деньской? (Пауза) Где ты видел, чтобы царя прямо по улице носили в троне?! (Пауза) Да, насколько мне известно, трон прибит к полу, крепко — накрепко прибит к полу. А ведь иногда, согласись, Филипп, ты не можешь с этим не согласиться, иногда, Филипп, царь, все же появляется на улице? Выходит, так сказать, к народу. (Пауза. Дальше, как следствие поражения в единоборстве глаз, в монологе следует понижение тона, вплоть до шепота) Отчего бы и тебе, Филипп, разок, один хотя бы раз не подойти к нам, да не выпить с нами по стаканчику? (Пауза) По стаканчику? (Пауза) По стаканчику с нами, Филипп? (Пауза. Уже на шепоте) Но этого не может быть. Этого не может быть. Почему так, Филипп? (Пауза) Почему? Почему? Почему? (Дальше — сипение.)


Еще от автора Александр Евгеньевич Строганов
Акт

Старый муж, молодая жена и третий — молодой человек. На первый взгляд ситуация банальная и явно анекдотическая. Если бы не. Здесь множество этих «если бы». Построенная по законам «парареализма», пьеса несет в себе множество смыслов. Полифоническое звучание придает и классический для драматургии «театр в театре». Реализованная на сцене, пьеса предоставит актерам прекрасную возможность актерам продемонстрировать свое мастерство.


Стравинский

«Писатель Строганов проник в „тонкие миры“. Где он там бродит, я не знаю. Но сюда к нам он выносит небывалые сумеречные цветы, на которые можно глядеть и глядеть, не отрываясь. Этот писатель навсегда в русской литературе».Нина Садур.


Сумерки почтальона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чайная  церемония

Сколько странностей и тайн, шорохов и мелодий, тепла и отчаяния сокрыто в призрачном пространстве любви! Порой создается впечатление, что персонажи пьесы находятся в этом пространстве века, а иногда они ведут себя так, как будто впервые видят друг- друга. Созданный ими мир способен излучать свет, но он опасен и непредсказуем, когда свет этот меркнет. Что есть связь между мужчиной и женщиной? Праздник? Казнь? Игра? Трудно сказать. Так или иначе все очень похоже на восточную церемонию, длиною в жизнь.


Интерьеры

В этой пьесе все о семейной жизни с трагедиями и тайнами, смехом и волшебством, превращениями и смертью за порогом, птицами и детьми. Взгляд новый, нестандартный. Как будто некий фотограф, балансирующий на грани гениальности и сумасшествия, к изумлению домочадцев, в самый неожиданный момент сотворил ряд снимков и изменил их судьбу.


Эрос

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.