Иоганн Кабал, детектив - [82]

– Нет, – уверенно сказал он. – Он совсем не похож на истребитель. Я не вижу орудий. Возможно, это разведчик. Приближается чертовски быстро.

Мисс Бэрроу присоединилась к ним и щурилась, пытаясь разглядеть черную точку среди белых облаков. Вокруг звучали различные предположения, отчего было все сложнее сохранять невозмутимость. Самодовольная улыбка так и просилась: уже не в первый раз она раскусила Иоганна Кабала – она знала его лучше него самого. Как человек, который неоднократно заявлял, что ненавидит драму и театральщину, он был не способен забыть о тайне «Принцессы Гортензии». Она знала об этом, и вот он уже спешит на помощь на явно украденном энтомоптере. Мисс Бэрроу ни на мгновение не льстила себе, понимая, что Кабал делает это исключительно ради собственного эго, но то, что она прочла его намерения прежде, чем он сам понял, как поступит, рождали в ней теплое чувство собственника, сродни гордости владельца хорошо выдрессированной собаки.

Спустя несколько минут всем вокруг и без бинокля стало ясно, что энтомоптер отличается от сенцианских истребителей и что на нем нет оружия. Аппарат набирал высоту, пока не оказался над кораблем, а затем медленно скрылся из виду над их головами – дальше наблюдать за ним мешал потолок.

Полковник Константин убрал бинокль.

– Энтомоптер приземлился на нас. – Он взглянул на дверь, как будто надеялся, что сейчас войдет член экипажа и все объяснит, но команды нигде не было видно. – Да что здесь творится?

Он отправился выяснять.

Однако выяснилось все далеко не сразу. Большинство пассажиров предпочли остаться в салоне, а после и вовсе отправились в бар за напитками. Полковник Константин вернулся в плохом настроении. Те немногие члены экипажа, которых ему удалось найти, стремились от него отделаться побыстрее. Очевидно, нежданный гость встревожил команду, отчего капитан и старшие офицеры были заняты. Прошел почти час, прежде чем в дверях показался капитан Штен – как раз в тот момент, когда герр Роборовски наполнял пивную кружку.

– Э-э-э, – почти извиняющимся тоном начал Роборовски, – мы вели учет всего, что выпили, капитан.

Но тот лишь махнул рукой, призывая к молчанию. Похоже, сейчас отчетность по бару заботила его меньше всего.

– Что все-таки происходит, капитан? – поинтересовалась мисс Амберслей. – С тех пор, как мы прибыли в Парилу, на борту этого судна царит странная атмосфера, и ситуация, похоже, ухудшается. – Она собиралась и дальше развить тему, но леди Нинука, шикнув, оборвала ее, и мисс Амберслей погрузилась в горестное молчание.

– Леди права, – вступился Константин, подразумевая мисс Амберслей, а не леди Нинуку, как бы говоря, леди она и есть леди. – Какого черта творится на этом корабле?

Капитан Штен невесело посмотрел на него. Заслышав топот ботинок за спиной, он отошел в сторону.

Человек, вошедший в салон, оказался полным незнакомцем для Леони Бэрроу, но он тут же ей не понравился. Возможно, дело было в том, как он смотрел на пассажиров – с презрением шахматного гроссмейстера, который играет против человека, называющего фигуры не иначе как «пушки» и «лошадки». Поджарый мужчина носил черную униформу, на которой, несмотря на его очевидно высокий ранг, почти не было знаков отличия, отчего она производила еще большее впечатлении. На шее у него висела Имперская звезда, и можно было не сомневаться, что все остальные награды также имеются.

Под левой рукой он сжимал кивер, а в правой – держал лист бумаги с напечатанным текстом. Леди Нинука начала было говорить, но он одним взглядом заставил ее замолчать. В тишине он изучил документ, затем медленно оглядел салон, проверяя каждое лицо, и насупился. Мисс Бэрроу заключила, что он из тех, кому достаточно малого повода, чтобы учинить расправу.

– Где он, капитан Штен? – спросил мужчина низким грозным голосом.

– Сэр? – Штен смотрел на нового гостя так, будто до сих пор они репетировали домашнюю комедию, а ему вдруг выдали реплику из «Макбета». – Я думал, я все объяснил. Мы…

– Два… отправления по расписанию. Одно… исчезновение, – скрежетал мужчина. – Одно… самоубийство. А здесь не хватает пяти человек. – Жестокость бурлила в нем и гейзером вырывалась на поверхность. – Где он?

Капитан, наконец, уловил если не враждебность, то что от него хотят и быстро ответил:

– Вы о герре Майсснере? Он остался в Париле, но, уверяю вас, он верный слуга Мирка…

– Герр… Герхард… Майсснер. – мужчина выплевывал слова, – …находится в военном госпитале Харслауса, капитан. В коме. – Он развернулся на каблуках и гневно посмотрел на капитана Штена. Тот превосходил его на два дюйма и добрых сорок фунтов, но сжался перед его гневом; мисс Бэрроу поняла, что она не чересчур преувеличивает его власть. Штен страшился новоприбывшего, что пугало Леони.

– Человек, который с такой легкость вешал вам лапшу на уши, капитан, не кто иной как Иоганн Кабал. Агент-провокатор. Диверсант! Он убил нашего прославленного императора! Он – презренный враг каждого миркарвианца! – орал мужчина в лицо Штену, который съеживался с каждым слогом, с каждой капелькой пены, которая летела ему в лицо. – А вы, капитан… вы позволили ему скрыться от правосудия и бежать в эту крысиную дыру! Если бы я в вас не нуждался, то прикончил бы сейчас же, тупой вы кусок дерьма.