Иоганн Кабал, детектив - [10]

– Народ Миркарвии, – приятный баритон тут же разнесся по всей площади. – Друзья. – Антробус говорил с такой искренностью, что простолюдины, которые давно уже называли его не иначе как «жирная задница», «обрюзгшая морда», «раковая опухоль на спине честного пролетариата» и прочими нелестными именами, внезапно ощутили незнакомое, но довольно приятное покалывающее чувство восхищения по отношению к своему императору. Они ловили каждое его слово. – Сегодня я хочу поделиться с вами своим видением будущего. Будущего не только нашей великой и благородной державы, но и наших соседей.

Речь оказалась мощной, и люди романтического и патриотического склада прониклись. Карштец был именно таков, более того, туп до кончиков сапог. Он поднялся со стола и медленно подошел к колыхающемуся занавесу, словно его манила песнь сирены. Остановился и стал зачарованно слушать. Кабал наблюдал за ним, как ученый за жуком на могильном камне. Через несколько секунд стало ясно, что Карштец о нем начисто забыл. Тихонько Кабал поднялся с кресла, взял сумку и трость и, ступая исключительно по толстому ковру, направился к двери.

В это время на балконе Марша́л мысленно ликовал. Все получилось куда изящнее, чем в самых радужных его мечтах. Толпа пожирала слова императора с куда более ненасытным аппетитом, чем прежде уничтожала тонны дармовых сосисок. Можно было воспользоваться слухами о смерти императора и представить все так, чтобы люди думали, будто у императора хрупкое здоровье. Тем не менее, он героически поднялся со смертного одра, дабы предстать перед своими подданными и произнести речь – свой последний и величайший дар народу, свое видение будущего. Это будет не подлая вшивая кампания по захвату соседних земель. Это будет настоящий крестовый поход.

– Спорные территории принадлежат нам, – вещал император. – Исторически они наши. Они наши по праву. И мы их вернем!

В коллективном сознании толпы соседи из торговых партнеров и союзников внезапно превратились в горстку цыган-воришек, которых было необходимо стереть с лица земли.

Марша́л улыбнулся и посмотрел на стоящих рядом с ним генералов, маршалов, адмиралов воздушного флота и коммодоров крохотного флота в Галлакском море. Все они зачарованно и восторженно слушали монарха. В воздухе вполне ощутимо пахло войной.

Тут граф заметил Карштеца, стоящего возле портьеры, – все внимание лейтенанта было приковано совершенно не к тому объекту. Кабал испарился. Марша́л похолодел. Так значит Кабалу удалось бежать? Граф вспомнил мешок кошачьей шерсти и странное чувство юмора Кабала, его ненависть к войне в целом и к планам Марша́ла в частности, и его подозрения усилились.

Он попытался привлечь внимание лейтенанта так, чтобы этого не заметила толпа, но тот никак не реагировал. Не чувствовал на себе пристального взгляда, не видел, как Марша́л резко мотает головой, не слышал щелчков пальцами. Его слух целиком и полностью был обращен на императора.

– Не заблуждайтесь, – продолжал Антробус, – все эти якобы друзья обманчивы как погода, они строят козни за нашими спинами, они – наши враги! – Толпа ликовала. – Наши смертельные враги! – Горожане жаждали крови. – Наша добыча! – Люди на площади взревели во всю глотку, издав клич ярости. Но крик стал тише, когда толпа запоздало осознала, что сказал император.

Марша́л полностью переключил свое внимание с Карштеца на Антробуса. Добыча? Он такого не писал.

– Мы откроем на них охоту! Убьем их! Съедим! – страстно вопил Антробус. – Они мясо для нас! Мы зубами сорвем плоть с их костей и сожрем их!

Марша́л с ужасом осознал, что на губах монарха пузырится темная слюна и стекает по подбородку. Люди на площади подозрительно косились на сосиски в своих руках.

– Ach, du lieber Gott[5], – прошептал он. Затем рявкнул Карштецу: – Лейтенант! Держите его!

– Что? – Каршец обернулся, словно вынырнул из транса. – Что? Кого?

– Императора, дубина! Заведи его внутрь, пока еще не слишком поздно!

– Мозги! – вопил император. – Если мы съедим их мозги, то получим их силу, их души. Мозги! – его голос звучал уже не так мощно и постепенно превращался в невнятное бормотание имбецила. – Человеческие мозги… нужно съесть… мозги…

– Ну же, приятель, – Карштец вырос подле императора. – Давай-ка пойдем внутрь, к твоему гробику. Организуем чудесные публичные похороны. Получится здорово, правда же?

– Мозги, – бормотал Антробус, не обращая на Карштеца внимания. Темная слюна капала на платье. – Должен съесть… мозги…

Наконец, он заметил лейтенанта и решил слегка перекусить.

Толпа ахнула когда Его Императорское Величество набросилось на удивленного офицера. Люди зажимали рты ладонями, самые впечатлительные попадали в обморок. Карштец может и закричал до того, как Антробус размозжил ему череп о мраморное ограждение балкона, бросил тело на пол и приступил к трапезе, но его вопли растворились в общем гомоне.

Граф соображал быстро. Ему требовалась какая-нибудь хитрость, срочно. Придется воспользоваться французским гамбитом.

– Нас предали! – крикнул он и подал знак капитану гвардейцев.

Сперва прозвучали отдельные выстрелы, но постепенно частота возрастала – винтовки палили по толпе все более дисциплинировано. Марша́л жестом скомандовал дать три залпа и побежал внутрь. В дальнем конце комнаты распахнулась дверь и ворвалась охрана.