Иоганн Гутенберг - [32]
С течением времени первоначальный замысел изменился. Что послужило тому причиной, сейчас сказать трудно. Быть может, изобретателя испугали трудности двухкрасочной печати: Миссал надо было печатать в два цвета. Вместо Миссала компаньоны решили печатать полную латинскую Библию.
Оборудовав новую мастерскую, изобретатель оставил за собой свою первую типографию в доме «Цум Гутенберг». Она продолжала интенсивно работать, выпуская всевозможную малообъемную продукцию. Листовки и брошюры массового спроса изготовлялись и в большой мастерской.
В 1454 г., например, от архиепископа Дитера фон Изенбурга был получен заказ на так называемые кипрские индульгенции. С этим любопытным изданием мы подробно познакомимся в следующей главе. Пока же скажем, что согласно условиям заказа нужно было изготовить в короткий срок 10 тыс., а может быть, и все 20 тыс. экземпляров индульгенций. Заказ был серьезной проверкой и испытанием возможностей нового искусства. Распределить его решили между двумя типографиями и печатали одновременно в мастерской Гутенберга-Фуста и в собственной типографии изобретателя.
Ф. Гельднер недавно подсчитал, какой доход могли принести индульгенции печатникам. Он исходил из того, что ежедневный заработок писца составлял в ту пору два пфеннига>[177]. За день писец мог изготовить не более двух тщательно переписанных бланков для индульгенций. Каждая из них, включая стоимость пергамена, стоила заказчику три пфеннига. Ф. Гельднер исходил из допущения, что типографу платили по два пфеннига за экземпляр. За 100 тыс. индульгенций печатник получал не менее 20 тыс. пфеннигов. Округляя, Ф. Гельднер считает, что эта сумма составляла не менее 200 гульденов. Сумма была немалая, а ведь тираж индульгенций мог быть и большим: некоторые исследователи полагают, что он составлял не менее 20 тыс. экземпляров. Рейнский гульден содержал в 1425–1454 гг. 19 каратов чистого золота. За полгода службы городской писец получал всего 32 гульдена.
Но все доходы съедало печатание Библии, с которым Гутенберг запаздывал. На трудоемкую и сложную работу, на пергамен и бумагу, на металл для шрифтов ушли деньги Фуста и все наличные средства самого изобретателя.
Хельмаспергеровский нотариальный акт
О том, что случилось дальше, рассказывает так называемый Хельмаспергеровский нотариальный акт, едва ли не самый главный и основной источник для изучения обстоятельств возникновения книгопечатания. Именно из этого акта известно о причастности Фуста к финансированию предприятия Гутенберга. Назван акт по имени составившего его майнцского нотариуса Ульрика Хельмаспергера, клирика Бамбергского епископства. Документ известен давно, он был опубликован еще в 1734 г. Генрихом Кристофом Зенкенбергом и в 1741 г. — геттингенским профессором Иоганном Давидом Кёлером, впервые собравшим многие документальные свидетельства о жизни изобретателя книгопечатания>[178]. Затем акт пропал и был открыт вторично лишь в 1888 г. в библиотеке Геттингенского университета историком книги и библиотековедом Карлом Дзяцко >[179]. С того времени и поныне документ служил предметом многих монографических статей и книг. Его трактовали такие знаменитые гутенберговеды, как Готтфрид Цедлер, Пауль Швенке, Отто Гартвиг, Алоиз Руппель, Фридрих Адольф Шмидт-Кюнземюллер, Вальтер Менн, Рудольф Юххоф, Рудольф Блюм и в самое последнее время Фердинанд Гельднер>[180]. В 1968 гг. Э. В. Зилинг-Венгерова перевела Хельмаспергеровский нотариальный акт на русский язык>[181] (этот перевод мы используем в данной книге).
Акт представляет собой лист пергамена, на котором четким, но убористым почерком воспроизведены 77 строк на майнцском диалекте средневерхненемецкого языка. В левом нижнем углу — подпись нотариуса, помещенная в рамку-картуш, из которой вырастает изображение руки, держащей двумя пальцами цветок с пятью лепестками. В те времена умели делать из подписи произведение искусства.
Из документа можно узнать о процессе, который богатый майнцский горожанин Иоганн Фуст вел против Иоганна Гутенберга. Материалы самого процесса не сохранились. Одно из его решений обязывало Фуста публично принести присягу в том, что он действительно взял под проценты определенную сумму, которую и одолжил Иоганну Гутенбергу. Хельмаспергеровский акт и представляет собой документ, заверяющий произнесение этой присяги. Однако акт содержит некоторые сведения и о самом процессе, в чем его непреходящая ценность для историков книгопечатания.
По обычаю, существовавшему в Майнце, публичные юридические процедуры происходили в монастырях или церквах. Как говорится в документе, «в лето по Рождестве Христовом тысяча четыреста пятьдесят пятом… в четверг, шестой день месяца, называемого по-латыни ноябрем, в первый год венчания нашего святейшего в боге, господине и отце божьей милостью папы Каликста III между 11 и 12 часами дня в большой трапезной миноритов» — самой большой зале монастыря францисканцев — собрались майнцские горожане. Интересы Иоганна Фуста, находившегося в трапезной, представлял его брат — архитектор Якоб Фуст. Иоганн Гутенберг на нотариальном оформлении присяги Фуста решил не присутствовать. Его интересы представляли священник прихода св. Кристофора Генрих Гунтери (ум. в 1491 г.), а также ученики изобретателя — Генрих Кеффер, впоследствии ставший типографом в Нюрнберге, и «Бехтольф из Ханау» — Бертольд Руппель, который в 1468 г. основал первую типографию в Базеле. Ждали Гутенберга, но, «поскольку тот лично не явился», Иоганн Фуст приказал зачитать постановление суда, свою жалобу и зафиксированный в материалах процесса ответ Гутенберга. Нотариус Хельмаспергер все это конспективно фиксировал.
