Иоганн Гутенберг - [20]
Мы узнаем, что «Ханссе Гензефляйш фон Ментце (т. е. из Майнца. — Е. Н.), которого называют Гутенбергом», пообещал дочери страсбургского патриция Эннелин цу дер Изерин Тюр (буквально — Эннелин Железная Дверь) жениться на ней, но своего обещания не выполнил. Был ли почти 40-летний изобретатель завидной партией для знатной и богатой патрицианки? Ответить на этот вопрос трудно. Нo оскорбленная в лучших своих чувствах Эннелин подала жалобу в епископский духовный суд. Процесс начался в 1436 г. и продолжался в 1437 г. Результаты процесса неизвестны. Это послужило первоосновой для дискуссии на тему «Был ли женат Гутенберг?»>[117].
Еще в XVIII в. Иоганн Даниэль Шёпфлин, познакомившись с записями Венкера, утверждал, что суд принудил Гутенберга жениться. В пользу этого мнения как будто бы говорит тот факт, что в списках страсбургских налогоплательщиков с 1442 по 1449 г. упоминается Эннель Гутенберген. Шёпфлин указал и на тот факт, что 24 февраля 1443 г. Ханссе Гутенберг заплатил годовой налог на вино за две персоны — запись об этом сохранилась в бумагах Венкера>[118]. Второй персоной, по мнению Шёпфлина, могла быть супруга будущего изобретателя книгопечатания.
В новое время аргументация Шёпфлина была поддержана и развита Артуром Виссом, которому категорически возражал Алоиз Руппель. Последний сослался на «Книгу военных налогов» Страсбурга за 1443–1444 гг., где упомянуты «Эллевибель цур Изерин Тюре и Эннель, ее дочь, живущие на винном рынке». Если бы Эннелин вышла замуж за Гутенберга, утверждал Руппель, она бы жила с ним, а не с матерью. По мнению этого известного гутенберговеда, богатая патрицианка и не могла серьезно стремиться выйти замуж за Гутенберга, которому во время процесса было уже свыше 40 лет>[119]. По тем временам это был старческий возраст!
Доводы Руппеля не кажутся нам вескими. Женитьба Гутенберга в какой-то мере вступает в противоречие с созданным им образом одинокого и всеми гонимого изобретателя, ведущего борьбу с враждебным ему обществом. Вспомним, что статья Руппеля, посвященная декрету курфюрста Адольфа Нассауского, который за три года до смерти изобретателя признал его заслуги, называется «Единственный счастливый день Гутенберга»>[120].
Вопрос о женитьбе изобретателя книгопечатания вроде бы остается открытым. Эннелин Железная Дверь оказалась счастливой находкой для беллетристов, создававших и по сей день создающих романы, повести и пьесы об Иоганне Гутенберге. Нет, пожалуй, ни одного художественного произведения об изобретателе, в котором Эннелин бы не фигурировала. Отметим, что число романов, повестей и пьес превышает сто названий. Существуют даже специальные указатели «Гутенберг в художественной литературе»; первый из них появился еще в 1900 г.>[121]
Свидетелем со стороны Эннелин на процессе выступал сапожный мастер Клаус Шотт. Гутенбергу это не понравилось, и он, поссорившись с сапожником, назвал его «убогим, скудоумным человеком, который ведет презренный образ жизни, обманывая всех и каждого»>[122]. Шотт привлек Гутенберга к суду за оскорбление. По приговору, вынесенному 30 августа 1437 г., обидчик был вынужден заплатить сапожному мастеру в качестве компенсации 15 рейнских гульденов. Оригинал записи о процессе «Шотт-Гутенберг» по сей день хранится в Городском архиве Страсбурга. Документ этот был обнаружен и опубликован в 1900 г. Карлом Шорбахом >[123].
Для биографов изобретателя книгопечатания материалы обоих процессов — свидетельство о вспыльчивом, буйном характере Иоганна Гутенберга. Нужно, однако, не забывать об односторонности этих материалов. Актовые документы XV в. большей частью связаны с судебными процессами, с долговыми расписками и обязательствами, с взысканием налогов. Они рассказывают нам о неприятностях в жизни тех людей, которые нас интересуют. Повседневная жизнь человека, в которой, конечно же, было немало счастливых дней, в архивах почти не отражена.
Читатель вправе спросить, почему же тогда мы задерживаем его внимание на этих документах. При той скудости источников, которыми мы располагаем, принимать во внимание приходится каждую мелочь. Важно буквально все. Каждый из документов прибавляет какую-либо новую черточку в создаваемом нами портрете изобретателя книгопечатания. А в совокупности они позволяют установить время пребывания Иоганна Гутенберга в Страсбурге.
Возьмем, например, запись от 9 июля 1439 г. в страсбургских регистрах, фиксирующих уплату налога на вино. Сами налоговые книги утеряны, но выписки из них сохранились в бумагах Якоба Венкера>[124]. Документ свидетельствует, что Ганс Гутенберг фон Ментц заплатил налог за 1,5 фудра 6 оменов вина. В переводе на современные меры это составляет 1924 л. Количество, надо прямо сказать, обильное. Может ли один человек, не спившись окончательно, поглотить столько вина в течение года? Вряд ли! Видимо изобретатель жил в Страсбурге открытым домом, часто принимал гостей, да и в деньгах не нуждался.
И в дальнейшем Гутенберг пополнял запасы винного погреба и исправно платил налог. 24 февраля 1443 г. налог был заплачен за две персоны, о чем уже шла речь выше. Вторым человеком мог быть слуга изобретателя Лоренц Байльдек или его ученик Андреа Хейльман. И тот и другой упоминаются в материалах судебного процесса «Братья Дритцен против Гутенберга». Документация процесса — один из важнейших источников, на которые опирается современное гутенберговедение.
