Иоанниты - [26]
– Готов спорить, автоматическая подача патронов, – отобрал усач полупустую обойму. – Не думал, что это возможно реализовать столь компактно.
– Сталь высшей категории!
– Да, это видно. Приспособлен для стрельбы инертными патронами. А каков радиус поражения?
– Прицельная стрельба до семидесяти ярдов, – ответил я, уже жалея, что связался с этими двумя.
– Видишь? – истерично затыкал на пистолет Адам. – Не уступает револьверу в точности, а скорострельность должна быть, как минимум вдвое выше. Обойма вмешает около десятка патронов, это же феерия!
Я всё ждал, когда тараторящий механик запрыгает от счастья. Не случилось. Вместо этого он активно замахал руками и обратился ко мне:
– Слушай, а давай сделку: мы его разберём, посмотрим, как внутри, изучим, сделаем чертежи, а взамен прочистим – у нас тут лучший песок для очистки металла! Потом все песчинки вычистим, всё смажем.
– Мы не напортачим, – не подвергся инфантильным порывам донельзя серьёзный Дени.
– Ладно, можете посмотреть…
– Всё будет шик, как говорите вы, каледонцы, – я сразу не заострил на этом внимание, но акцент Адама, да и Дени тоже, выдаёт в них валарийцев.
Что ж, тогда я только что увидел самого бесшабашного валарийца из этой тихой и размеренной страны. Если вам нужны её типичные представители, взгляните на усача в котелке.
Но вот небритый инженер, вопреки всем заверениям, небрежно швырнул пистолет на стол, словно это кирпич какой, и вприпрыжку двинул к верстаку, на котором застыло то подобие стрелы, над которым до этого колдовали мастера. Судя по зазывающим махам, Адам собирается заняться простым и свойственным людям его типа делом – хвастаться.
– Глянь-ка, у нас тут есть разработка, мы пока называем её Гарпуном Смерти! – потряс он в воздухе кулаками. – Это снаряд с очень большой дальностью полёта. Это облегчённая сталь, в центре труба – там будет расположен вал, на него будет прикреплены лопасти сзади, их вращение создаст движущую силу, а спереди будет бур. Вот крылья, чтобы обеспечить летучесть и ровный полёт.
– Оно будет лететь на далёкие расстояния, – внёс свои скупые слова Дени.
– Точно! Мы планируем, что бур будет прошивать металлическую обшивку, мы думаем с помощью его поражать транспортные средства, повреждать котлы. Сейчас нет такого оружия, которое было бы эффективно против техники.
– А вам оно зачем?
Изобретатели вдруг замялись, словно мой логичный вопрос разом выбил из них почву из-под ног. Я, конечно, понимаю их замысел, как конструктор, но для меня всегда первым идёт практическое применение разработки.
Не похоже, что для них так важен смысл.
– Есть одно дело… Задумка, – поправился Адам. – Там может возникнуть необходимость в подобном. Понимаешь, ограбление, возможная погоня на автокаретах и тесная улица, где одной выведенной машиной можно… Ты понимаешь?
– Вместе с устройством для запуска снаряда выйдет громоздко, – возразил я.
– Для одного дела это не проблема, – скрестил руки на груди Дени. – Мы часто делаем одноразовые приспособления. Как-то мы даже использовали крюк на тросе и лебёдку, чтоб затащить карету на крышу.
– Это кто вообще придумал?
– Я, – как ни в чём не бывало, ответила Виктория.
Читать про банду Белой Бестии мне приходилось всякого, но этот эпизод я пропустил. И без того было понятно, что действуют преступники нестандартно. Не подозревал же я, насколько.
Члены банды не дали мне времени докопаться до причины радикальных безумств, продолжив нахвалить свои труды:
– Из постоянных изобретений у нас есть, например, своя автокарета, иногда мы её выводим прогуляться, – засветились перепачканные сажей зубы Адама.
– Мы докрутили конструкцию рессор и поработали с котлом, – не удержался от хвастовства усач. – Может потягаться в скорости с лошадью!
– Так это же быстрее, чем у «Стидж».
Упоминание компании заставило инженеров прикрыть глаза и тяжело выдохнуть, словно я назвал имя погибшего родственника или чего-то в этом роде. Пока я возьму в толк причуды всего десятка Виктории, меня и самого настанет время класть в гроб.
Дочь затеребила мой рукав, собираясь сказать что-то на ухо:
– Не говори про «Стидж».
– Почему?
– Нас оттуда уволили, – оказались мы недостаточно тихими.
– Безработица и записала нас в преступники. Знаешь, Дени, а может, это и к лучшему?
– Не знаю, там не надо было выступать против какого-то Монарха.
– А, кстати, Август, этот Монарх – он могущественный и злобный, да?
Что-то мне не удаётся уловить отношение Адама к положительному ответу: он его ждёт не дождётся или очень боится. Ей богу, напоминает Истера в его лучшие дни.
– Как сказать, он дал своим ребятам задание захватить страну и завоевать ещё одну, а потом ему стало скучно смотреть на то, что у них получится…
– Это то, что нужно! Вайлиа!
Не зря я помянул Истериана с его страстью выискивать неприятности и поганой природной склонности добиваться этой проклятой цели. Что-то неприятно пульсирует под лопаткой, а, так как я любые бунты в организме ассоциирую с неприятностями, это не сулит ничего хорошего.
Да, эти люди пойдут за мной, но не остановятся, когда с меня хватит.
Ещё бы разобраться, какие дикари и на какой случай придумали слово «вайлиа».
Попытка создать неклассический постапокалипсис, где жизнь выживших свелась не к одеванию военной формы и сне в обнимку с автоматом, а к коллективному мирному выживанию сплочённой деревушкой. Её спокойный быт нарушает Душегуб — маньяк, убивающий детей. Однажды его жертвой становится полицейский, идущий по следу убийцы. Смерть офицера странным образом собирает вместе давно забывшую про него племянницу, бывшего напарника, открыто презирающего полицию алкоголика и отшельника, отыскивающего трупы детей. Далеко не всегда они действуют сообща, двигаясь собственными путями к маньяку.
За неделю может произойти многое, особенно если наступило время таинственной и пугающей Недели Долгой Ночи. Она опустилась на город Данкелбург одновременно с первым снегом. Сам город давно находится во власти противоборствующих криминальных группировок, которые делят сферы влияния, не очень-то обращая внимания на полицию. Другой силой, контролирующей город, является мистическая сила темноты, проявляющаяся в совершенно непредсказуемых формах. Она слепа, дика и неодолима… За неделю в Данкелбурге протекают моменты из жизни самых разных людей.
Гольх – туманный и дождливый город, столица Альбиона. Гольхом правит мэр-казнокрад, его наводнили наркоторговцы, но самое страшное – здесь регулярно открываются порталы-Блики, из которых проникают иномирные существа, крайне опасные для людей. На страже города стоит организация борцов с демонами «экзорцисты», а также член древнего ордена иоаннитов Август Хромер. Он мизантроп, брюзга, хмурый и неприятный тип – он совершенно не похож на классических доблестных литературных героев. Не каждый найдёт в себе силы симпатизировать ему… Однако именно Августу с другом предстоит раскрыть тайный заговор таинственных сектантов, угрожающих всему Гольху, а, возможно, и Альбиону.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.