Иоанн Грозный. Его жизнь и государственная деятельность - [4]

Прежде всего, разумеется, расправились с Шуйскими и со всеми, кто был предан им или пользовался их расположением. Преследуя врагов своих, Глинские выказали большую жестокость и ни малейшего государственного смысла. Царь же по-прежнему предавался своим развлечениям, среди которых не по дням, а по часам росли его необузданность и жестокость. Глинские не только не удерживали его, но и поощряли всякое проявление разврата и злой воли. Юноша-царь не признавал сострадания и милости, и в эти годы он является перед нами порывистым и гневным, неспособным сдерживать себя ни на йоту, разве из страха. Однажды он, выехав по обыкновению на звериную ловлю, был остановлен пятьюдесятью новгородскими пищальниками, которые хотели принести ему какую-то жалобу. Иоанн не слушал их, а велел дворянам разогнать их. Новгородцы противились, началась битва, которая и послужила достаточным основанием для расследования примерещившегося царю заговора. Последовали пытки и казни. Еще характерен следующий эпизод, относящийся, правда, к позднейшему времени. Из него видно, как занимался царь делами.

“Граждане Псковские, последние из присоединенных к Самодержавию и смелейшие других (весною в 1547 году), жаловались новому Царю на своего Наместника, Князя Турунтая-Пронского, угодника Глинских. Иоанн был тогда в селе Островке: семьдесят челобитчиков стояло перед ним с обвинениями и с уликами. Государь не выслушал: закипел гневом; кричал, топал; лил на них горящее вино; палил им бороды и волосы; велел их раздеть и положить на землю. Они ждали смерти. В сию минуту донесли Иоанну о падении большого колокола в Москве; он ускакал в столицу, и бедные Псковитяне остались живы”.

Но мы нарушили хронологическую последовательность рассказа. Нам надо вернуться назад и рассказать об одном из крупных событий XVI века – венчании Иоанна на царство. Кому принадлежала инициатива в этом деле? Едва ли духовенству, едва ли боярам, хотя, быть может, духовенство, пропитанное своими византийскими взглядами, и причастно несколько к этому. Никто, однако, не мешает нам допустить, что главным инициатором в этом случае был сам Иоанн. Он любил парады, пышность, торжественность, любил показывать себя многочисленной толпе, всякий блеск привлекал его. В прочитанных им книгах он, наверное, не раз встречал описания царских и императорских венчаний. Они льстили его тщеславию. Он задумал устроить то же самое и у себя в Москве. Мало того, проникнутый мыслью о собственном величии, причем его пылкое воображение рисовало ему полученную им власть самыми неумеренными красками, он в громком титуле царя искал внешнего выражения своих претензий. Как бы то ни было, 17 декабря 1546 года было приказано собраться двору. Митрополит, бояре, все знатные сановники окружали Иоанна, который, помолчав, сказал:

“Уповая на милость Божию и на святых заступников земли русской, имею намерение жениться: ты, отче (митрополит), благослови меня. Первою моею мыслью было искать невесты в иных Царствах; но, рассудив основательнее, отлагаю сию мысль. Во младенчестве лишенный родителей и воспитанный в сиротстве, могу не сойтися нравом с иноземкою: будет ли тогда супружество счастием? Желаю найти невесту в России, по воле Божией и по твоему благословению”. Митрополит с умилением ответствовал: “Сам Бог внушил тебе намерение столь вожделенное для твоих подданных! Благословляю оное именем Отца небесного”. Бояре плакали от радости, как говорит летописец, и с новым восторгом прославили мудрость Державного, когда Иоанн объявил им другое намерение: “еще до своей женитьбы исполнить древний обряд предков его и венчаться на Царство”.

16 января нового года с особой торжественностью совершилось царское венчание, а через месяц Иоанн женился на Анастасии.

Пословица русская утверждает: “женится – переменится”. С Иоанном этого, однако, не случилось. Казалось, все должно бы настраивать его на добродушный лад: и внешние успехи, и привязанность к молодой красавице-жене, и только что совершившееся пышное венчание, по поводу которого так много и искренно ликовал народ. Но обычная психология тут неприложима. Женатый царь вел прежний холостой образ жизни. Предоставив правление Глинским, он лишь изредка вмешивался в государственные дела, предпочитая им охоту, игры, поездки по монастырям и свои буйные забавы. Глинские делали что хотели, а Иоанн только любил показывать себя царем почти исключительно в наказаниях и необузданности прихотей. Он играл милостями и опалами, своевольствовал, чтобы доказать свою независимость. Доступ к нему был труден, почти невозможен. Он не желал выслушивать жалоб, гневался и приходил в дикую ярость, когда его отрывали от развлечений, пытал и казнил тех, кто осмеливался говорить ему правду. Наместники и воеводы, клевреты Глинских, грабили и разоряли вверенные им в управление области. Негде было найти суда и правды, а “державный” в это время забавлялся во дворце с шутами и скоморохами и слушал, как льстецы восхваляют его мудрость.

Замечу мимоходом, как напрасно и неосновательно преувеличивают историки влияние на Грозного царицы Анастасии. Ведь она была возле него и до появления Сильвестра и Адашева, однако даже в медовый месяц не могла удержать мужа хотя бы от разврата.