- Ты хочешь, чтобы я остановился, Шеридан? - спросил Рекс.
- Нет.
- Честно?
Кажется, она тогда улыбнулась, глядя в пол.
- Честно.
Рекс вытащил из нее пальцы. Он встал и наклонил её над креслом так, что её руки оказались на одном подлокотнике кресла, а колено - на другом.
Шеридан почувствовала его позади себя, как он расстегивает брюки и на мгновение напряглась, даже подумала о том, чтобы остановить его. Она хотела его, но не хотела забеременеть. Но потом вспомнила, что Рекс не мог больше иметь детей. Её отец однажды поддразнивал его, называя игрушечным пистолетиком без пуль. Рекс лишь расхохотался:
- Дело не в пулях, Стратфорд, а в размере пушки и умении целиться!
Рекс открыл её пальцами и толкнулся так медленно, что Шеридан застонала скорее от нетерпения, чем от боли. Он вошел глубже и ненадолго замер, позволяя ей привыкнуть к ощущению чего-то столь внушительного внутри. Шер не раз фантазировала, как потеряет девственность, но уж точно не думала, что это случится на кресле в отцовском кабинете. Наверное, ей стоит добавить креатива в свои фантазии. Рекс начал двигаться, и ей понравилось это ощущение. Когда он толкнулся в нее, она сжалась, и у нее перехватило дыхание от удовольствия. И тут же его большая и сильная рука резко опустилась на её бедро. И за каждым её стоном следовал шлепок, снова и снова.
Поначалу он двигался медленно. Шеридан даже помнила, как повернула голову, чтобы смотреть на их отражение в стекле гравюры над отцовским столом. В неярком свете оно превратилось в зеркало. Она видела свою задранную юбку и все еще полностью одетого Рекса, который вошел в нее до упора. Его рука скользнула меж её бедер и нашла ту самую точку, которую она ласкала перед сном. Он прикасался к ней между быстрыми толчками, пока Шер не вскрикнула, кончив так сильно, что он даже слегка удивился.
Рекс вышел из нее, и Шеридан сейчас же обернулась лицом к нему, потянулась и обняла его за шею. Ей было необходимо прикоснуться к нему. Её эмоции выплескивались через край, и сердце билось непонятно где. Он притянул ее к себе, приподнял и прижал к стене. Инстинктивно Шер обняла его ногами - и Рекс снова оказался внутри нее. На этот раз она была еще более влажной - от собственных соков и его спермы. И он двигался жестче, держа её бедра железной хваткой. Она чувствовала себя крошечной, невесомой и беспомощной, и ей это нравилось. Шеридан рассматривала его галстук, пока он двигался в ней, и думала о том, что в мире нет ничего сексуальнее мужских костюмов. Костюм - это маскировка. Его надевают, чтобы выглядеть компетентными профессионалами, но под любым костюмом скрывается мужское тело и мужские желания.
В тот вечер он взял её трижды - после стены был еще стол, на который он уложил её. И этот третий раз был само очарование. Рекс не стал раздевать её, но задрал одежду до шеи, открыв её грудь для своих рук и губ. И он притиснул её к столу, так что Шер не могла двинуться, только извиваться под ним. Когда она кончила в третий раз, перед глазами плясали звезды.
Рекс отстранился от нее, приказав ей оставаться на месте. Шеридан подчинилась. Выйдя из кабинета, он вернулся менее чем через минуту со стаканом воды для нее и мокрым полотенцем. Усадив её, он поправил на ней одежду и заставил пить, в то же время раздвинув её ноги, вытер следы крови.
Ей все еще помнилось, как он улыбался и говорил, что гордится ею... Именно так: "Хорошая девочка. Я так тобой горжусь!" - как будто он был её отцом, а она выиграла в теннис или что-то в этом роде.
- Не уходи, - сказала она, когда Рекс начал собираться.
Он улыбнулся: "Не волнуйся, Шеридан, я вернусь".
И он сдержал слово. Он был хорошим другом её отца и всегда знал, когда того не будет дома. И по крайней мере раз в неделю он приходил и находил её одну в пустом особняке. Он всегда находил веский повод для своего визита - то принести важные бумаги, то вернуть одолженную книгу. И каждый раз Рекс вел её в кабинет её отца, укладывал себе на колени и шлепал, пока её кожа не краснела и не начинала саднить, а потом трахал, пока она чуть ли не плакала от удовольствия.
Каждый раз перед уходом он дарил её быстрый поцелуй и говорил, как гордится ею. И только через два с половиной года Рекс разрешил её зайти к нему домой после школы. В тот день, он повел её в свою спальню - просторную и очень мужскую, темно-голубого цвета с мебелью из темного дерева - связал её и избил сильнее, чем когда-либо прежде. Он использовал настоящий деревянный паддл, а потом полностью раздел её и выпорол своим ремнем. Начал раздеваться тоже, но Шеридан попросила его остановиться.
- Пожалуйста, оставь, я так люблю твои костюмы!
Он улыбнулся ей и оставался в костюме, пока добрых полчаса продолжал непрерывно врезаться в нее. В шестнадцать она была связана и извивалась под мужчиной, годившимся ей в отцы.
Но затем все завертелось. Рекламу, в которой она снялась для Чикагской компании, выбрали в национальное вещание. У нее появился агент, занимающийся ее пиаром. В то лето, когда ей исполнилось семнадцать, она поехала в Нью-Йорк и сыграла небольшую роль в мюзикле на Бродвее. Она больше не встречалась с Рексом, больше ни с кем не встречалась, кроме директоров по кастингам, других актеров и певцов. Затем он встретила Брэннона, молодую звезду ТВ, на прослушивании, и это была страсть с первого взгляда.
