Инженю меняет амплуа - [33]

Парень покачал головой. Видимо, я неправильно сформулировала вопрос.

— Но что-то же между вами произошло? — решила я не сдаваться до последнего.

Солнышко пожал плечами, давая понять, что распространяться на этот счет вообще не планирует. Вот тут можно было поспорить на что угодно: проблему каким-то образом создал сам Арджун, иначе бы не отмалчивался настолько упорно. Если бы проблема была в Брендоне, мне бы наверняка рассказали обо всем в подробностях. Это Брендон хранит каждую крупицу информации так, словно это самая большая тайна на земле, Солнышко не в пример словоохотливей.

В чем же он мог настолько напортачить?

Смешно, а ведь еще пару месяцев назад мне бы и в голову не пришло, будто мой парень может провиниться перед Пауком. Теперь же Солнышко все также сиял, но больше не казался мне идеалом во всем до последней мелочи.

— Может, тебе стоит извиниться? — предложила я своему парню и взяла его за руку, надеясь таким образом хотя бы немного поддержать.

Солнышко тяжело вздохнул.

— Не поможет, Дженни. Для Брена «извини» — это вообще пустой звук. Так что…

Так что мне придется мирить кузенов. Вот только как?

Сперва мне думалось, Брендон успокоится за неделю-другую, и все придет хотя бы в относительную норму. Но Паук упорно игнорировал Солнышко и избегал при любой удобной возможности. Я была практически уверена, что как только процесс моего обучения самоконтролю окончится, меня, так же как и Арджуна, внесут в черный список безо всякого шанса выбраться из него. Я пыталась расспрашивать о происходящем Кэрри, надеясь, что ей хоть что-то известно обо всем этом безобразии. И да, черт подери, ей действительно было известно, но мне хоть что-то говорить соседка отказывалась безо всякого объяснения причин. Наверное, Брендон просто-напросто ей запретил. Кузены и кузины, несмотря на все их количество, тоже не могли ничем помочь. И вообще, они почему-то считали, будто я близко сошлась и с Арджуном, и с Бреном, и мы втроем сами прекрасно со всеми проблемами разберемся. Без вмешательства извне. Да мне даже пожаловаться было некому! Ну не к старшим же идти со своими бедами!

Свободные уши, готовые терпеть мои жалобы нашлись совершенно случайно и даже неожиданно. Профессор Мэтьюс. Стоило мне только обмолвиться, что в нашем сказочном королевстве настали смутные времена, как меня увели в кабинет, налили свежего чаю с мятой и усадили в кресло.

Я даже немного смутилась от такого проявления заботы, но молодой преподаватель только махнул рукой.

— Сейчас тебе нужен кто-то со стороны, — сказал он с улыбкой, — тот, кто не является частью вашей системы.

Поразмыслив немного, я согласилась с тем, что Мэтьюс совершенно прав. Потому что ребята и о Солнышке, и о Пауке судили немного… стереотипно.

— Вы правы, сэр. Наверное, — вздохнула я и сделала первый, самый приятный глоток чая.

И снова Николас Мэтьюс улыбнулся и уселся напротив. Тоже с чаем.

— Совсем замучили тебя мальчишки?

Не нужно было обладать особой догадливостью, о каких именно мальчишках речь.

— Сил нет, — со вздохом подтвердила я, устало прикрывая глаза. — Это совершенно невыносимо. Они не разговаривают друг с другом. Точней, Брендон игнорирует существование Арджуна. И Солнышко просто не может пробиться сквозь оборону Паука. При этом Брен продолжает готовить документы на перевод. Мы разговаривали с дядей Кираном, просили помешать Брендону, но дядя сказал, что не имеет права лезть в эту историю! И хуже всего, кажется, во всем виноват как-то Арджун, но и на меня Брен обижен!

Я подозревала, Мэтьюс вообще ничего не понял в моем лепете, но, по крайней мере, кивал он сочувственно и явно готов был слушать и дальше. Хоть какое-то утешение.

— Нужно понять мотивацию Брендона, — произнес профессор. — Если понять причину, станет понятно, за что нужно извиняться.

Вот только «Для него „извини“ — это пустой звук».

— А еще… Ну, Солнышко… Я поняла, что он неидеален. И это неприятно.

Тут Мэтьюс захохотал, едва не вылив на себя чай.

— Дженни, господи ты, боже мой, все люди неидеальны. И Арджун не исключение. Если тебе был дорог идеальный принц… то лучше подумай, настолько ли ты любишь Солнышко.

Настала уже моя очередь давиться чаем. Как можно говорить такие вещи… или можно?

— Вот не надо делать такие глаза, Джейн. Ты еще мало что знаешь о любви, так что не воспринимай все слишком уж серьезно, как будто все раз и навсегда.

Скажи мне эти же слова кто-нибудь из наших, наверное, я бы даже смогла ответить что-то резкое. Потому что их опыт был равен моему, но что сказать тому, кто гораздо старше и уж точно лучше понимает в жизни, я не знала.

— Может, надавить на Арджуна посильней. Если он расскажет, в чем проблема… — вздохнула я.

Профессор покачал головой.

— Ты ничего не добьешься. Арджун Бхатия юноша скрытный, упорный, до определенной степени коварный… Он не станет тебе каяться, Дженни. В этом случае проще добиться правды от Брендона. Сейчас он уязвим.

Брендон — и вдруг уязвим? Я прыснула от таких слов.

— Дженни, что это за сексизм в отношении несчастных мужчин? — усмехнулся Мэтьюс. — Ты думаешь, мы не испытываем боли, только потому что считаемся «сильным полом»?