Инженер Северцев - [45]
Северцев посмеивался:
— Поучительная история… Выходит, экспертиза подвела?..
— Она самая. Только в наших краях ее не спиртизой называют, а самогонкой: не от слова «спирт», а от слова «сам гоню». Она и подвела. А как же! Может, сейчас бы я в больших чинах был али на прохфессора обучился. Теперь вон оно как: все с образованием ходют. А у меня оно известно какое: поднять да бухнуть, — сокрушался Никита.
— А семья-то у тебя, у отшельника, была?
— Не. Всю жизнь бобылем прожил. Потому как баб я страсть боюсь! Все они, ведьмы хитрые, только и думают околдовать мужика, вскочить на шею и ножки свесить: вези, пока носом ткнешься!.. Изо всего их сатанинского отродья одну нашу Валерию Сергевну уважаю. Она женщина самостоятельная, не вертихвостка.
Уха была съедена. Костер догорел. Подошла короткая ночь. Тишину нарушали только соловьи. Они изо всех сил старались перещеголять друг друга замысловатыми коленцами.
Никита отряхнул с серебряной бороды хлебные крошки, не спеша обтер драным рукавом усы, громко икнув, поднялся, прошел в темный сарай и вернулся оттуда с большой охапкой прошлогоднего сена.
Ночь была такая теплая, что Северцев отказался спать в доме. Он снял с себя куртку и бросил ее на пыльную копну.
Лежа на колючем сене, Михаил Васильевич долго ворочался. Почему Никита вздумал так расхваливать Валерию?.. Наверно, потому, что она такая же отшельница, как и он, этот одинокий старик… Сама виновата, все могло быть иначе… А как? Кто может это знать?
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Опять ничего нет? — спросил Кругликов.
Северцев молча кивнул.
После утреннего обхода горных работ они шли усталые по мощенной круглым булыжником дороге.
Припекало. Но в перелеске дохнуло прохладой, хотя слепящее солнце заглядывало под кроны пихт и кедров. Расстегнув ворот белой русской рубашки, вышитой васильками, Михаил Васильевич заговорил:
— Я устал сочинять докладные, звонить по телефону, писать телеграммы в главк, в министерство, в обком партии!.. Ответ отовсюду один: министерство разбирается, результат сообщит… Когда же это будет?!
— Да, на дворе уже лето. А оно в Сибири короткое, — с горечью вставил Кругликов.
Северцев выругался. Надо было, не теряя ни одного дня, действовать, действовать, действовать, а он вынужден ждать…
После весенней распутицы подсохли проселочные дороги. Надо было срочно подвозить камень и песок, выравнивать выбоины и колдобины, начинать проходку тоннеля… Северцев уже дважды проехал по всей трассе будущей дороги, определил места, где будут карьеры для добычи камня и песка. Чтобы готовить щебень, он взял бездействующие на обогатительной фабрике дробилки. Обязал механический цех срочно ремонтировать экскаваторы, автомашины. С начала июня на трассе работали маркшейдеры и топографы, они «выносили в натуру» проектные линии дороги. Словом, комбинат как следует подготовился к наступлению на таежное бездорожье и ожидал только министерского сигнала… Союзники сосновцев были тоже наготове: Пнев подтвердил, что выставит дорожные машины и автотранспорт, ближайшие колхозы дали слово помочь людьми.
Во всех цехах комбината прошли открытые партийные собрания, и коммунисты решили добровольно отработать на строительстве дороги каждый по десять дней. Их поддержали комсомольцы. А не дальше как вчера поселковый Совет объявил дорогу народной стройкой.
— Что-то заклинило в Москве… — мрачно добавил секретарь парткома.
Миновав перелесок, подошли к одноэтажному коттеджу, окруженному палисадником. Палисадник зарос густой травой. Окна наглухо закрыты ставнями. Нигде ни души. Дом производил впечатление давно необитаемого. Михаил Васильевич открыл калитку и пригласил Кругликова заглянуть к нему:
— Только что перебрался. Дом большой, не знаю, что в нем и делать, хоть под танцы сдавай!
Они поднялись на застекленную террасу.
В доме четыре комнаты, кухня. Комнатки небольшие. Закрытые ставни погрузили их в полумрак. В столовой круглый стол накрыт белой бумагой. Вокруг него четыре стула. На столе крынка с молоком, черствый хлеб, куски колбасы. В соседней комнате две никелированные кровати. Только одна из них застелена. В маленькой комнатушке, расположенной дальше, этажерка, одна табуретка. Следующая за этой комната совсем пуста.
— Устраивайся поудобнее, — заметил Кругликов. — Когда семья-то приезжает?
— Жду. Занятия у сына закончились, должны скоро приехать. Ну, давай позавтракаем! — И Михаил Васильевич разлил в стаканы молоко.
На черствый хлеб положили по куску копченой колбасы. Сели за стол.
— Ты, видать, неприхотливый. Живешь по-студенчески… — тепло усмехнулся Кругликов.
— Всю жизнь было некогда жить по-другому. Год в Москве, правда, жил по-иному — ну, что ли, по-директорски… но отвык, как видишь, быстро. Хуже, друг, с женой… — неожиданно для самого себя вырвалось у Северцева. Может быть, эта теплая усмешка друга и была тому причиной? — Вцепилась в хорошую квартиру… и не торопится в тайгу!.. Ну, ешь, ешь и пей, сколько душа примет, а я пока отлучусь на кухню: студенты и то стаканы моют. Твой потом сполосну…
В конторе Шишкин передал им наконец-то полученный ответ, подписанный неизвестным Северцеву Бурдюковым — новым заместителем министра.
Этот роман завершает трилогию, посвященную жизни современных золотодобытчиков. В книге читатель встречается с знакомыми ему инженерами Северцевым и Степановым, узнает об их дальнейшей жизни и работе в горной промышленности, вместе с героями столкнется с проблемами производственными и личными.
«В таежной стороне» — первая часть трилогии «Рудознатцы», посвященной людям трудной и мужественной профессии — золотопромышленникам. Действие развивается в Сибири. Автору, горному инженеру, доктору технических наук, хорошо знакомы его герои. Сюжет романа развивается остро и динамично. От старательских бригад до промышленной механизированной добычи — таким путем идут герои романа, утверждая новое, социалистическое отношение к труду.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
Роман Владимира Степаненко — о разведчиках новых месторождений нефти, природного газа и конденсата на севере Тюменской области, о «фантазерах», которые благодаря своей настойчивости и вере в успех выходят победителями в трудной борьбе за природные богатства нашей Родины. В центре — судьбы бригады мастера Кожевникова и экипажа вертолета Белова. Исследуя характеры первопроходцев, автор поднимает также важнейшие проблемы использования подземных недр.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.